Казалось бы, в каком региональном конфликте либо территориальном споре может участвовать государство, являющееся сторонником мира в Юго-Восточной Азии, установившее стабильные политические и экономические связи одновременно с двумя региональными сверхдержавами (идеологическими оппонентами): Китаем и Австралией? Государство, обладающее предельно малым авиапарком тактической боевой авиации, представленным всего 26 многоцелевыми истребителями семейств F-16A/B, Су-27СКМ и Су-30МК2, которых недостаточно даже для стандартного патрулирования границ собственного огромного архипелага протяжённостью 5120 км? Оказалось, что может, да ещё и не в одном. При этом в качестве основных источников угроз продолжают рассматриваться Пекин и Канберра. Разногласия и инциденты в вопросах территориальной принадлежности небольших островных архипелагов в Южно-Китайском море, в которых с головой увязли КНР, Вьетнам и Филиппины, постепенно начинают вовлекать в круговорот напряжённости и сеть южных островов, находящихся под юрисдикцией Джакарты.

Несмотря на то, что в январе 2016-го года между 152-м отрядом кораблей Военно-морских сил Китая, возвращавшимся домой из дальнего похода, и индонезийским корветом «Sultan Iskabdar Muda» (класс «9113 Sigma») состоялись учебные манёвры в Яванском море, получившие высочайшую оценку со стороны командований флотов обоих государств, уже в октябре этого же года ВВС Индонезии проводили собственные (крупнейшие в истории государства) тактические учения, но далеко не над акваторией Яванского моря, а в Южно-Китайском море. Зона оперирования индонезийских Су-30МК/2 и F-16A/B охватила воздушное пространство над большей частью островного архипелага Риау. Данный участок был выбран не случайно.

Так, 19 марта 2016-го года, в 14:00 по местному времени, произошёл весьма показательный инцидент с попыткой задержания небольшого китайского траулера «Kway Fey», занимающегося незаконным рыбным промыслом в пределах исключительной экономической зоны Индонезии в районе острова Натуна. После задержания судна вместе с 8 членами экипажа патрульный катер Министерства по морским и рыболовству Индонезии КП ПМИЗ 011 приступил к его конвоированию на ближайшую ВМБ Ранаи на о. Натуна, но операция была прервана хорошо вооружённым китайским катером береговой охраны, который осуществил столкновение с задержанным рыболовным судном для остановки силовой установки и дальнейшего его возвращения в китайскую экономическую зону, обозначенную так называемой «9-пунктирной линией» («линией коровьего языка»). Для всей серьёзности ситуации командование береговой обороны ВМС КНР направило в район происшествия ещё более мощный патрульник, после чего индонезийцы были вынуждены вернуть судно «Kway Fey» Поднебесной, но 8 членов экипажа остались: их всё же временно доставили в Индонезию для судебных разбирательств. Затем, спустя два дня, руководство Республики Индонезия выразило протест в связи с агрессивными методами силовыми методами воздействия со стороны китайских боевых кораблей береговой охраны и потребовала объяснений от китайского посла Си Фэна и официального Пекина.

Для снижения градуса напряжённости в перепалку между китайским внешнеполитическим ведомством и министром по делам водных ресурсов и рыболовства РИ Суси Пуджиастути вмешался официальный представитель МИД Индонезии Арманата Насир, который предложил точнее рассмотреть местоположение китайского рыболовного траулера, прежде чем определять тип наказания (как известно, индонезийское руководство на законодательном уровне практикует достаточно варварский тип наказания — уничтожение лодок и других плавсредств, которые оказались в ИЭЗ островной республики). По информации командующего ВМБ Ранаи Арифа Бадрудин, судно почти вплотную (4,34 км) подошло к о. Натуна, и именно на такой дистанции обычно осуществляют свою незаконную деятельность китайские рыболовы, прикрываясь китайскими катерами береговой охраны. Судя по всему, здесь имело место реальное нарушение со стороны китайцев, которые умудрились выйти далеко за пределы «9-пунктирной линии». Конфликтная ситуация была достаточно быстро сглажена, но до конца так и не улажена. В качестве шага к примирению Китай и Индонезия обменялись взаимными визитами высокопоставленных лиц из Коммунистической партии КНР и правительства Республики Индонезия, но неприятный осадок остался, и спустя ровно полгода мы смогли пронаблюдать крупнейшие учения ВВС Индонезии.

КАКИЕ СТРАТЕГИЧЕСКИЕ АМБИЦИИ КИТАЯ МОГУТ ПУГАТЬ ДЖАКАРТУ?

 

По заявлению представителя ВВС Индонезии, первостепенной целью учений стала демонстрация военного присутствия в Южно-Китайском море. И это действительно так, ведь количество кризисных моментов здесь порой увеличивается в геометрической прогрессии, и дальше будет возрастать за счёт наращивания присутствия ВМС Китая, США и Вьетнама и Филиппин. Более того, в различных руководящих структурах Индонезии поползли слухи о том, что Пекин «прощупывал» оборону индонезийских ВС в районе острова Натуна для отработки тактики по возможному его взятию под контроль в момент, когда в ИАТР разразится военный конфликт региональных масштабов. И такое мнение заслуживает весьма серьёзного внимания и анализа.

Индонезийская островная провинция Риау (в случае эскалации крупного конфликта в ЮВА и ИАТР) может превратиться для Китая из «традиционных рыболовных угодий» (так Риау принято называть а Пекине) в передовой оборонительный форпост на южном морском и воздушном направлениях, в зону ответственности которого попадут дальние подступы со стороны Индийского океана. Взятие под контроль Натуна, крупнейшего острова архипелага Риау, предоставит Пекину сразу 3 преимущества оперативно-стратегического характера.

Во-первых, это создание мощного дальнего рубежа противолодочной обороны (ПЛО), опирающегося не на удалённые китайские авиабазы морской авиации, а на близко расположенную ВПП на острове Натуна, ведь архипелаг Риау удалён от самого южного китайского острова Хайнань на 1600 км (в 1,6 раза дальше, чем архипелаг Спратли). Снизится необходимость в эскортировании противолодочных самолётов Y-8GX6 звеньями тяжёлых многоцелевых истребителей J-11B/15, поскольку в задачи первых будет входить лишь радиогидроакустическая разведка и ПЛО на подводном участке пролива Каримата (тихоокеанское направление) и Малаккского пролива (направление на Индийский океан). Для этих целей китайским противолодочным самолётам придётся удаляться от построенной на острове Натуна авиабазы всего на 150—200 км, а в этом радиусе будут уверенно действовать ЗРК HQ-9 и С-400, создающие вокруг архипелага хороший «противоракетный зонтик». В процессе перехода в третье десятилетие XXI века, Пекин уже сейчас вынужден фокусироваться на разработке современного противолодочного вооружения, поскольку число перспективных многоцелевых атомных и неатомных подлодок вероятного противника неумолимо растёт. Так, в одних только Соединённых Штатах на верфях «General Dynanics Electric Boat» и «Newport News Shipbuilding» в течение ближайших 3 лет будет построено 6 многоцелевых АПЛ класса «Virginia».

Во-вторых, возможность возведения радиолокационного узла системы предупреждения о ракетном нападении на базе передовой высокопотенциальной дециметровой РЛС с АФАР, имеющей высокую заводскую готовность. Вынесение поста РЛС СПРН на 1600 км южнее континентального Китая позволит увеличить на такую же дальность радиус обнаружения американских БРПЛ, запускаемых с ПЛАРБ в южной части Индийского океана, а это 6-8 дополнительных минут ко времени предупреждения о ядерном ударе.

В-третьих, контроль над индонезийским островом Натуна даст возможность ещё более тщательно курировать абсолютно все стратегически важные перемещения на Главном морском пути, включая поставку нефти из стран «аравийской коалиции» основным противникам КНР в АТР: Тайваню, Южной Корее и Японии. Естественно, Джакарта опасается такого развития событий, когда её остров будет аннексирован и использован в качестве инструмента для военно-политического манипулирования, а поэтому вынуждена продолжать укрепление боеспособности как ВМС, так и ВВС на северо-восточном оперативном направлении.

Австралия в глазах Джакарты также не является гарантом стабильности на южных рубежах Индонезии. В отношениях между двумя государствами царит полнейшая нестабильность, регулярно переплетающаяся с громкими дипломатическими скандалами. Толчком к ухудшению отношений стала начатая более десятилетия назад компания Канберры по поддержке сепаратистских настроений в экономически наиболее слабой провинции Папуа. Более того, индонезийское правительство хорошо помнит середину и конец 60-х гг., когда по запросу руководств и военных ведомств Малайзии и Великобритании для обороны Западной Малайзии на Малайский полуостров были переброшены австралийские войсковые подразделения, часть из которых участвовала в защите северных малазийских территорий на острове Калиманатан (Борнео), включая небольшой анклав Бруней. Имела место очень серьёзная конфронтация с индонезийскими регулярными войсками, повлекшая сотни жертв, которая также приплюсовывается к общему деструктиву в современных двухсторонних индонезийско-австралийских отношениях.

Масла в огонь подливает недавний январский инцидент с актом вандализма в отношении генконсульства Индонезии в Мельбурне со стороны австралийского активиста, который по-тихому пробрался в административное здание с сепаратистским флагом «независимой провинции Папуа» и развернул его водном из центральных залов. Усугубляется происшествие ещё одним событием, произошедшим ранее на военной базе в австралийском Перте, где проводившие сборы индонезийские военнослужащие случайно наткнулись на пропагандистские материалы австралийского издания, унижающие основные постулаты национальной идеологии «Панча Сила», созданной в 1945-м году президентом Индонезии Сукарно. Несмотря на то, что к 26 февраля военно-техническое сотрудничество между Канберрой и Джакартой было полностью восстановлено после официальных извинений с австралийской стороны, негласная поддержка экономически кризисной провинции Папуа в её идеях выхода из состава Индонезии продолжается, и Джакарта это хорошо фиксирует.

В такой непростой обстановке, когда угроза исходит сразу с двух оперативных направлений, одними только учениями малочисленных Военно-воздушных сил обойтись никак нельзя. Требуется комплексное обновление всех родов войск огромного островного экваториального государства.

МАСШТАБЫ НАЧАВШЕЙСЯ МОДЕРНИЗАЦИИ ВВС ИНДОНЕЗИИ ПОДАЮТ НАДЕЖДЫ В ВОЗМОЖНОСТИ СДЕРЖИВАНИЯ ВОЕННОЙ МОЩИ КИТАЯ И АВСТРАЛИИ ЛИШЬ В ЛОКАЛЬНЫХ КОНФЛИКТАХ, НА ДОСТАТОЧНО УЗКИХ ОПЕРАТИВНЫХ НАПРАВЛЕНИЯХ. ШИРОКОМАСШТАБНОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ ПОКА НЕ ПО ЗУБАМ

Сегодня авиапарк индонезийских ВВС представлен: 11 тактическими истребителями Су-30МК/МК2, 5 Су-27СК/М, 10 F-16A/B Block 15 OCU, 12 лёгкими истребителями F-5E/F, 15 корейскими учебно-боевыми самолётами KAI T-50 «Golden Eagle» и 30 британскими учебно-боевыми самолётами/штурмовиками семейства BAe «Hawk» (из них: 2 версии Mk.53, 8 — Mk.109 и 29 — Mk.209). Из этого списка к проведению операций по завоеванию превосходства в воздухе, а также выполнению противокорабельных задач предназначены лишь «Сушки», «Фальконы» и южнокорейские «Голден Иглы» (41 машина). Для авиапарка российских машин индонезийские ВВС приобрели 50 ракет с АРГСН Р-77 (РВВ-АЕ), а также определённое количество Р-27Р. Для F-16A Block 15 OCU и BAe «Hawk» ранее были приобретены упрощённые экспортные модификации ракет ближнего воздушного боя AIM-9P4 «Sidewinder», позволяющие перехватывать цели типа «истребитель» в переднюю полусферу за счёт более чувствительной ИКГСН.

В то же время весьма боеспособные южнокорейские сверхзвуковые УБС/МФИ Т-50 «Golden Eagle», как собственно и F-16A/B, не могут проявить полный боевой потенциал в операциях «воздух-воздух», так как предназначенные для этих машин ракеты AIM-120C-5 AMRAAM были закуплены в количестве всего нескольких единиц (сумма контракта 5 млн. долларов). В итоге получается, что противостоять китайским J-15B/S и австралийским F/A-18A/F «Hornet» (развёрнутым на северной авиабазе Тиндал) способны только 16 Су-30МК/2 и Су-27СК/М, вооружённые современными ракетами воздушного боя Р-77. Что-либо противопоставить в дальнем бою 24-м недавно закупленным австралийскими ВВС F/A-18F+ «Super Hornet» малазийские «Сушки» не смогут, поскольку оснащены устаревшими радарами Кассегрена Н001ВЭ, «австралийцы» несут на борту новейший многоканальный радар с АФАР AN/APG-79 с дальностью действия 160—180 км.

На фоне умеренных противовоздушных способностей, обусловленных далеко не лучшими характеристиками БРЛС Н001ВЭ и AN/APG-66/67 истребителей Су-30МК2, F-16A и KAI Т-50, разительно отличаются ударные качества этих машин. В 2012-м году Минобороны Индонезии по линии «военных поставок зарубежным странам» («Foreign Military Sales») заключило с «Ratheon» контракт на приобретение 18 сверхзвуковых тактических ракет малой дальности AGM-65K2. Данные ракеты имеют дальность полёта 24 км и скорость около 1,1М; тяжёлая проникающая ОФ боевая часть массой 136 кг и наличие оптико-электронной головки самонаведения на базе ПЗС-матрицы (CCD) дают возможность эффективно поражать большинство стационарных и движущихся морских и наземных целей. Более того, радары типа AN/APG-66 имеют режим работы «воздух-море/земля» благодаря чему «Фальконы» не нуждаются во внешнем целеуказании. 

Ракеты семейства «Маверик», включая AGM-65K2, обладают достаточно мощной боевой частью для нанесения серьёзного ущерба надводному кораблю класса «корвет/фрегат», но их малая скорость на маршевом участке полёта (0,9—1М), а также отсутствие энергетических возможностей для выполнения противозенитных манёвров делают ракету крайне уязвимой перед перспективным китайским корабельным зенитно-артиллерийским комплексом Тип 1130, представленным 30-мм 11-ствольным пушечным модулем со скорострельностью 10000 выстр./мин. Также «Маверики» будут легко перехвачены современными ЗУР HHQ-9/16 и более лёгкими DK-10A. Именно этими зенитными ракетами будет оснащено большинство современных корветов и фрегатов ВМС Китая . Следовательно, ракеты AGM-65K2 не позволят Военно-воздушным силам Индонезии обеспечить должную противокорабельную оборону от современных китайского и австралийского флотов.

Более выгодно на этом фоне выглядят наши Су-27СК/СКМ и Су-30МК/МК2. На этих машинах установлены более совершенные бортовые РЛС типа Н001ВЭ; в них также введён режим работы по наземным целям, но вооружение, которым они управляют, сразу на несколько ступеней совершенней, чем медленные тактические ракеты «Maverick». Как стало известно 2 января 2016-го года от популярнейшего западного журнала «Jane`s Defence Weekly», оборонное ведомство Индонезии приняло запрос командования ВВС страны на подписание контракта по закупке крупных партий вооружения «воздух-земля» и «воздух-воздух» у российских и американских производителей. Оборонный бюджет страны включал всего 6-миллионный контракт с «Рэйтеон» на закупку малого (очевидно, пробного) количества ракет воздушного боя AIM-120C-5. Остальные 42 млн. доларов были отведены на приобретение наших противокорабельных и противорадиолокационных ракет Х-31А/П (24 млн. долл.) и Х-39МЭ (18 млн. долл.). Судя по стоимости контракта, Джакарта планирует оснастить свои «Сушки» сразу несколькими десятками российских тактических ракет каждого типа (заметьте, AGM-65K2 «Маверик» было приобретено всего 18).

 

Противорадиолокационные ракеты Х-31П и ПКР Х-31А являются достаточно совершенным сверхзвуковым высокоточным оружием, которое при массированном применении способно прорывать противоракетную оборону передовых китайских эсминцев Тип 052C/D, а также систему «Aegis» австралийских многоцелевых эсминцев класса HMAS «Hobart», разработанных по программе «Air Warfare Destroyer». Хоть данные ракеты и не обладают сверхнизкой радиолокационной сигнатурой, маршевый прямоточный воздушно-реактивный двигатель выполняет свою работу на отлично, разгоняя изделие до 3400 — 3600 км/ч. Так, к примеру, всего одно звено из 4-х Су-30МК2 может разместить на точках подвески 24 противокорабельные ракеты Х-31А. Если машины «подойдут» к австралийскому ЭМ класса AWD «Hobart» или китайскому кораблю на низковысотной траектории, за пределами радиогоризонта, и внезапно произведут пуск 24-х ракет семейства «Криптон» (так Х-31 прозвали в НАТО) с 30 — 50 км, шансов на успешный перехват данных СВН у кораблей практически не будет, это вам не «Маверик»...

Ещё одним интересным приобретением ВВС Индонезии являются тактические ракеты большой дальности Х-59МЭ «Овод-МЭ». Они оснащаются телевизионно-командной системой управления для маршевого участка полёта и полностью автономной ТВГСН — для подлётного участка. Х-59МЭ может использоваться в качестве неплохой дозвуковой противокорабельной ракеты, так как её траектория может проходить на высоте всего 7 м на протяжении всего маршевого участка. Ракета предназначена для уничтожения малых и больших стационарных (морских и наземных) объектов противника с заранее разведанными координатами. Ценность изделия «Овод-МЭ» заключается не только в низковысотном профиле полёта, но и в точности ТВГСН, дающей круговое вероятное отклонение не более 2-3 метров. С такими высокими точностными характеристиками и скоростью в 1000 км/ч, 320-килограммовая боевая часть не оставит шансов даже противнику, скрывающемуся за толстым железобетонным перекрытием опорного пункта. Тактическая ракета Х-59МЭ имеет огромное множество моделей траекторий полёта, зависящих от расположения и архитектуры цели, а также от прикрывающих эту цель средств ПВО-ПРО, AGM-65K2 подобными возможностями не обладает.

Как видите, вышеописанные средства высокоточного оружия представляют собой достаточно грозную ударную силу, с которой не может не считаться ни Канберра, ни Пекин. В то же время, количество носителей для этого ВТО остаётся крайне недостаточным. Джакарта решила компенсировать проблему двумя весьма продуктивными контрактами с Россией и США. Ещё в 2011-м году, индонезийским военным ведомством в США был размещён заказ на поставку 24 восстановленных многоцелевых истребителей F-16C Block 25 из резерва ВВС США. Налёт машин до момента консервации в Аризоне составил в среднем 5000 часов, а поэтому перед отправкой в Юго-Восточную Азию «Фальконы» прошли солидный капитальный ремонт, заключающийся в замене конструктивных элементов, наиболее подверженных усталости и износу в связи с перегрузками: самолёты получили новые рули высоты, крылья и шасси. Были проведены и модернизационные работы, предусматривающие оснащение: новыми системами предупреждения об облучении (СПО) ALR-69 (присутствуют в составе БРЭО более поздних «блоков»), более совершенными комплексами отстрела дипольных отражателей ALE-47, комплексами управления вооружением EEFC, бортовыми радиостанциями ARC-164/186 и высокопроизводительными компьютеризированными модулями управления средствами РЭБ Terma A/S ALQ-213 (в разработке последнего участвовала Дания).

 

Более того, «индонезийский контракт» включал в себя интеграцию в БРЭО истребителей интерфейсов контейнерных оптико-электронных комплексов разведки и целеуказания типа AAQ-28 «Litening» и AAQ-33 «Sniper», что в последствии даст возможность вооружить истребители перспективнейшими видами высокоточного вооружения. В качестве варианта кардинальной модернизации вполне может рассматриваться и установка на многоцелевые истребители перспективного радара с АФАР AN/APG-83 SABR, что уже происходит в рамках «тайваньского контракта», а поэтому и мнение о «свалочных Фальконах», озвученное многими комментаторами на разных ресурсах под новостью о поставке 5-й партии F-16C в Индонезию, является преждевременным. В данный момент уже 18 обновлённых F-16C Block 25 готовятся поступить на вооружение ВВС Индонезии, а в ближайшее время ожидается прибытие ещё 6 истребителей, предусмотренных условиями контракта. Для более длительного периода эксплуатации с возможностью ремонта различных узлов конструкции и БРЭО, в дополнение к истребителям F-16C ВВС Индонезии также получат 6 разобранных самолётокомплектов аналогичной модификации и 28 форсажных турбореактивных двухконтурных двигателей F-100-PW-200/E, предназначенных для ранних версий F-16C. Данные тактические истребители станут мощнейшим ударным активом индонезийских ВВС на ровне с Су-30МК/2 и Т-50 «Golden Eagle».

Что касается контракта между Минобороны Индонезии и российской государственной корпорацией «Ростех», данная сделка может стать судьбоносной в дальнейшем становлении ВВС страны. Ещё 22 сентября 2015 года, министр обороны Индонезии Рьямизард Рьячуду, в интервью информагентству «ANTARA», высказался в пользу приобретения российских сверхманевренных истребителей Су-35С. Позднее появилась информация и о необходимом Джакарте количестве российских истребителей поколения «4+», которые должны заменить «древние» F-5E/F «Tiger». В ходе первого контракта, намеченного на середину 2017-го года, планируется поставить 10 машин. Подвижки в сделке появились в ходе выставки «LIMA-2017» (на малазийском аэродроме Лангкави), на которой представители Минобороны Индонезии смогли ещё раз взглянуть на великолепный пилотаж авиагруппы «Русские Витязи», которая теперь демонстрирует свой опыт на машинах нового поколения Су-30СМ. Благодаря наличию отклоняемого вектора тяги, данные машины способны выполнять элементы сверхманевренности, характерные для Су-35С. Также индонезийские лётный состав и командование ВВС ознакомлены с опытом эксплуатации малазийских Су-30МКМ, обладающих аналогичной силовой установкой с ОВТ.

Истребители Су-35С — машины ещё более высокого уровня, что достигнуто наличием мощнейшей в истории истребительной авиации БРЛС с ПФАР «Ирбис-Э». В отличие от Су-30МК2, эти машины позволят ВВС Индонезии:

— перехватывать более высокоскоростные цели, включая гпезвуковые до скоростей 5500 км/ч (при наличии соответствующих ракет класса «воздух-воздух»);
— компенсировать временное отсутствие самолётов ДРЛОиУ (БРЛС Н035 обнаруживает цели с ЭПР 1 м2 на удалении 280-300 км);
— опередить по возможностям ведения дальнего боя австралийские F/A-18F+, а также готовящиеся к поставке в Австралию американские F-35A «Lightning-II»;
— выполнять картографирование земной (в т.ч. в режиме синтезированной апертуры SAR) с обнаружением и идентификацией надводных/наземных целей.

Тем не менее, всего 10 Су-35С не дадут ВВС Индонезии существенного перевеса на всех оперативных направлениях, за исключением локального превосходства на небольших участках южного и северного воздушных направлений. Достаточно мощным сдерживающим фактором эскадрилья Су-35С станет лишь для австралийских «Супер Хорнетов» и «Гроулеров», и то, лишь до принятия на вооружение первых двух-трех эскадрилий F-35A. На фоне морской и палубной авиации ВВС Китая индонезийский авиапарк по-прежнему останется достаточно слабой компонентой, не способной установить паритетное соотношение с Пекином. Так, перспективные китайские J-11D, J-15S и J-16, являющиеся аналогами Су-30СМ и Су-35С, уже оснащаются передовыми РЛС с активными ФАР, которые «подтягиваются» к параметрам «Ирбиса» по дальности и опережают по части надёжности и разрешения в режимах SAR и GMTI (сопровождения движущихся наземных целей). Для достижения технологического паритета с ВВС КНР и Австралии, индонезийским ВВС потребуется заключение дополнительного контракта на поставку ещё 32-48 Су-35С. Тем не менее, такая сделка может весьма «больно ударить» по оборонному бюджету Индонезии. По этой причине МО, ограничивая закупку новых видов тактической авиации, сфокусировало интересы на подводной компоненте своего флота, которая должна является мощнейшим сдерживающим активом против имперских замашек Пекина в Южно-Китайском море, а также возможной поддержки Королевским ВМФ Австралии подрывных действий сепаратистов в провинции Папуа.

Надводная компонента ВМС Индонезии представлена лишь 3 современными корветами класса «Nakhoda Ragam» и 4 корветами пр. 9113 «Sigma». Несмотря на передовую радиоэлектронную «начинку» данных боевых кораблей, а также наличие многоканальных корабельных ЗРК самообороны малой дальности «VL-Mica», они не смогут обеспечить защиту индонезийского корабельного ордера даже от одной эскадрильи австралийских F/A-18G, оснащённых противорадиолокационными ракетами «HARM» или «Гарпунами», не говоря уже о более низких оборонительных возможностях против многочисленной и высокотехнологичной китайской авиации. По этой причине, ещё 6 января 2014-го года, главнокомандующий Вооружёнными силами Индонезии генерал Моелдоко отдал распоряжение специальной делегации минобороны страны на служебный визит в Российскую Федерацию с целью обсуждения будущего контракта по закупке дизель-электрических подводных лодок пр. 636 «Варшавянка». Данные субмарины должны были заменить устаревшие подлодки пр. 209/1300 KRI «Cakra» и «Naggala». До вышеописанных инцидентов близ острова Натуна и в Перте переговоры относительно контракта продвигались весьма медленно, но уже в марте 2017-го года ситуация резко изменилась, о чём стало известно в ходе открывшейся в Лангкави выставки «LIMA-2017».

 

По словам замдиректора Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству РФ Михаила Петухова, возглавлявшего российскую делегацию на выставке, проводятся более плотные переговоры относительно условий предстоящего контракта по подлодкам. Более того, вопрос курирует лично министр обороны России Сергей Шойгу. Точное количество закупаемых единиц неизвестно, но факт состоит в том, что даже 3—4 подобные малошумные дизель-электрические подводные лодки способны заметно усилить боевой потенциал индонезийского флота в южных морях, омывающих Северную территорию Австралии, а также в проблемных участках Южно-Китайского моря. Минимальный уровень акустической заметности закупаемых Индонезией «Варшавянок» сильно осложнит работу операторам гидроакустических комплексов, размещённых на всех типах китайских подлодок и надводных боевых кораблей. 

Всего несколько индонезийских подлодок пр. 636, грамотно расставленных по южным рубежам Бьендонга, способны создать вполне дееспособную и плотную оборонительную зону вокруг уязвимого архипелага Риау, включая остров Натуна. Идёт речь о полноценном воплощении распространённой оперативно-стратегической концепции ограничения и воспрещения доступа и манёвра A2/AD в Южно-Китайском море со стороны Индонезии. Индонезийская зона A2/AD станет вторым подобным участком в море; первый, как известно, уже давно создан Китаем в районе спорного архипелага Спратли и Парасельских островов. В случае необходимости, вторая подобная зона A2/AD может быть создана и на подводном участке Арафурского и Тиморского морей. Необходимость в блокировании данного участка может возникнут в случае обострения ситуации в провинции Папуа, в процессе которого корабли Королевского ВМФ Австралии могут предпринять попытку военной поддержки сепаратистов. Малошумные ДЭПЛ и их более современные потомки — анаэробные подлодки с воздухонезависимой энергетической установкой, становятся всё более значимым военно-политическим инструментом сдерживания в решении многочисленных территориальных споров в акваториях АТР. Ситуация с Индонезией и её непредсказуемыми «соседями-партнёрами» — лишнее тому подтверждение.

«Варшавянки» обладают полноценным набором высокоточного противолодочного, противокорабельного и стратегического ракетного вооружения на базе комплекса «Калибр-ПЛ». Против кораблей противника могут быть использованы ПКР типа 3М54Э, обладающие дальностью 220 км, а также специализированной твердотопливной боевой ступенью для 3-махового прорыва ближнего рубежа корабельной противоракетной обороны противника. ПКР 3М54Э способна выполнять интенсивные противозенитные манёвры на завершающем участке полёта, создавая огромные сложности в перехвате таким ЗУР, как DK-10A, HHQ-9/16, состоящим на вооружении китайских боевых кораблей, а также зенитным управляемым ракетам RIM-162 ESSM и RIM-174 ERAM, большое количество которых вскоре поступит на вооружение эсминцев УРО «Hobart» австралийского флота. 

Противолодочные управляемые ракеты 91РЭ1/2 позволяют атаковать подлодки противника на дальности до 50 км, а стратегические КР 3М14Т дадут возможность «дотянуться» до стратегических объектов в Австралии или Китае. Запуск ракетного вооружения семейства «Калибр-ПЛЭ» из 533-мм торпедных аппаратов с глубины 30 — 100 даёт огромные преимущества в сокрытии реального местонахождения подлодки, поскольку ЭПР стартующей ракеты 3М14Т или 3М54Э находится в пределах 0,07 — 0,1 м2, и её обнаружение радиолокационными комплексами самолётов РЛДН противника будет лишь делом случая (к примеру, E-2D для обнаружения вышедшего из-под воды «Калибра» должен находится на расстоянии не более 150-200 км). Данное высокоточное вооружение может быть легко унифицировано с боевыми информационно-управляющими системами подводных лодок «Требование-М» или «Лама-ЭКМ».

Помимо усиления подводной компоненты флота и Военно-воздушных сил, в целях усиления обороноспособности Индонезии были заключены контракты на закупку: 8 ударных вертолётов AH-64E «Guardian» и ракет «Hellfire» для них, 61 ОБТ «Leopard-2RI» (Revolution) и 41 «Leopard-2A4», а также 55 единиц САУ «CEASAR». Данные вооружения должны помочь Индонезии сохранить целостность во время грядущего «большого передела» в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в то же время заметная отсталость наземных средств ПВО, а также малый состав современных надводных кораблей флота делают присутствие Индонезии в регионе очень неустойчивым, особенно на фоне соседних Австралии и Китая.

Источники информации:
http://www.dsca.mil/major-arms-sales/indonesia-regeneration-and-upgrade-f-16cd-block-25-aircraft
http://forum.militaryparitet.com/viewtopic.php?id=16130
http://bastion-karpenko.narod.ru/052D.html
http://www.indomiliter.com/r-77-lawan-tanding-terberat-rudal-aim-120-amraam/
http://militaryrussia.ru/blog/topic-722.html
https://lenta.ru/news/2017/03/21/indonesia/

Powered by Bullraider.com