События последней недели в Европе справедливо оцениваются аналитиками как генеральная репетиция исламской революции.

Идет пробивка реакции государств Европейского Союза на попытки насильственного запугивания титульных наций этих государств и выявление способности и готовности государств защищать интересы этих титульных наций.
Именно поэтому и были выбраны такие идиотские поводы для предъявления претензий к Старой Европе. Два хулигана забрались в трансформаторную будку, где их дернуло током. Виноват в этом министр внутренних дел, пока он не уйдет в отставку, будем жечь автомобили проклятых белых. Причем тут министр? – удивляются белые. Не он же загонял в будку, не он пускал ток. А министр для того, чтобы вы удивлялись. Абсурдность обвинений и требований выбрана специально: чтобы посмотреть, готовы ли вы сдать министра, чтобы замириться с нами. Если уступите, будете уступать дальше и дальше. Значит, наступать нам дальше будет очень легко.
Любая уступка деморализует того, на кого наезжают. И придает новые силы наезжающему, провоцирует его на большее насилие, большие претензии, большую жестокость. Чем кончается дело, хорошо исследовал Карлейль в «Истории Французской революции»: уступки короля провоцировали толпу и породили разгул насилия и дестабилизации. Дестабилизация закончилась, как только один решительный паренек выкатил на площадь десяток пушек и презентовал толпе готовность на встречное насилие. Разгул толпы прекратился, Франция обрела стабильность, а паренек этот через несколько лет стал Императором.
Сейчас власти своими уступками изо всех сил провоцируют эскалацию маргинального насилия. Способствует эскалации и либеральная публика, которая пытается объяснить происходящее «невыносимыми» социальными условиями, в которые поставлены подростки из мусульманских семей: им на халяву платится пособие, Нои получают бесплатное образование наравне с коренными европейцами, но в отличие от них они еще имеют право не ассимилироваться, а объединяться в свои закрытые мусульманские общества, которые готовятся установить гегемонию в Европе и навязать ей свой образ жизни. Никто не заставляет их работать, белые зарабатывают достаточно, чтобы содержать их всю жизнь. Все это с точки зрения либералов – ужасная эксплуатация и унижение мусульманской молодежи. Для них мало просто платить им дань, мазохизм либералов распространяется дальше – в область бесконечности.
*
Уже не вызывает сомнения, что сегодняшняя репетиция – лишь предвестник настоящей бури, которая сметет Старую Европу и предъявит нашему взору новый образ жизни, Европу мусульманскую. Разумеется, навязывание новым гегемоном своего образа жизни и понятий коренному населению не обойдется без насилия и будет в точности повторять процесс реорганизации Римской Империи в Германскую Европу во времена прошлые. Тогда толерантное и цивилизованное романское население само приглашало варваров селиться внутри своей цивилизационной зоны. Затем замкнутые варварские консорции добились привилегированного положения, а вскоре и навязали титульному населению свои представления о жизни. Старая цивилизация сдохла, а новая потихоньку созрела в течение следующего тысячелетия.
В какой мере эта история может повториться? В той мере, в какой это сочтут полезным хозяева нынешней Европы.
*
Впрочем, причиной грядущей исламской революции является не ислам и даже не исламский фундаментализм. Все это – инструменты преобразований, которые вызваны к жизни естественным ходом дел в мире.
Последние десятилетия – время грандиозной революции в развитии производительных сил, в основе которой лежит автоматизация производства. За последние 20 лет в Европе ликвидирован рабочий класс. Сегодня тиражирование любого образца товара производится автоматическими заводами, которые контролирует один оператор. Все, что еще требует ручного труда, выброшено  в Китай.
Это изменило положение элиты в мире. Если в прошлые времена при любом строе для того, чтобы поддерживать свое благополучие элита должна была эксплуатировать множество людей, теперь она ни в ком не нуждается. Исчезла нужда в квалифицированных и ответственных рабочих кадрах, на которых держалось производство в индустриальную эпоху. Исчезла необходимость поддерживать для них социальное государство и образ жизни среднего класса. Необходимость у элиты в людях исчезает окончательно, на повестку дня встает демонтаж бисмарковского социального государства.
В этих условиях неизбежным становится резкая социальная дифференциация во всем мире по сценарию, отработанному в России в 1990е годы. За ним начинается дифференциация территориальная: элита приступила к формированию своих анклавов, хорошо защищенных городов для благополучных, дабы предоставить периферии опускаться без ее участия. Мир середины XXI века будет представлять собой сеть благополучных городов-анклавов высокой жизни, окруженных территорией киберпанка.
Однако, добровольно белое население не готово отказаться от социальных завоеваний прошлых веков. В Европе фокусы с Гайдаром и Чубайсом не пройдут: там их быстро оценят и повесят, а разрушение экономики не попустят. Что же делать? Как преодолеть это сопротивление изменениям?
Выход один: у титульного населения необходимо пробудить комплекс неполноценности и затерроризировать его, чтобы заставить принять новые стандарты жизни. Для этого необходимо найти такую силу, достаточно массовую и агрессивную, которая не жалея себя бросилась бы навязывать новый образ жизни европейцам.
В качестве такой силы и выбран исламский фундаментализм.
*
Фундаменталистские консорции вербуют будущую «Армию антихриста» из обитателей цветных кварталов, стандарты жизни в которых определяются способностью представителей этих рас к жизни в условиях западной цивилизации. Поскольку последние шестьдесят лет в Европе существует запрет на расовую теорию вообще, ни у публики, ни у властей нет реального понимания расовых различий. Все расы признаны равными в своих способностях, различия объяснены просто культурными факторами. Тот факт, что воспитание даже двух поколений цветных иммигрантов в европейской культурной среде не порождает у них способность к формальному мышлению, а значит – и к адекватному поведению в среде современного общества и бизнеса, просто игнорируется. Объяснить его не пытаются: табу.
В результате такого подхода от цветных общество по сути негласно требует соответствовать официально принятому расовому эгалитаризму, «политкорректности». Они должны стать в результате воспитания такими же по своей системе реакций, как и нордическое население Европы. Малейший намек на биологический факт, что это невозможно в результате особенностей анатомии и физиологии их организма, отметается и отрицается с паранойяльной злостью. Каждый, кто попытается упомянуть о нем, немедленно зачисляется в расисты.
Благодаря этой политике игнорирования общество ставит цветных в невозможное положение. Игнорируя необходимость обеспечить адекватные их адаптационным способностям социальные условия, подвергая остракизму всякого, кто хотя бы пытается поставить вопрос в этой плоскости, обвиняя его в расизме, фашизме и еще каком-нибудь –изме, европейские власти загоняют проблему вглубь, делая невозможным ее решение.
Навязывая цветным необходимость неестественного с точки зрения из биологии поведения, европейское общество ставит их в неустранимо маргинальное положение. Не будучи способными к такому поведению, но вынужденные его имитировать, цветные оказываются в принципиально, изначально проигрышном положении в конкурентной борьбе. Они обречены на нищету, маргинальность и глубокую неудовлетворенность жизнью.
Конечно, выросшие в рамках этой жизни цветные подростки не способны осознать суть проблемы и ее причину. Они вообще не склонны к рефлексии. Зато их чувства подсказывают им, что окружающее общество враждебно и несовместимо с их выживанием и счастьем. Они чувствуют, что в этом обществе им не адаптироваться никогда.
В силу этого такие ребята никак не заинтересованы в этом обществе, и готовы жизнь положить на алтарь борьбы за его уничтожение и создание на его обломках такого мира, в котором можно будет жить более счастливо. Их не очень заботит то, что важно для титульного европейца: неизбежное в этом процессе снижение уровня материального благополучия. У них и сейчас этот уровень намного ниже, чем у белых. Они его сохранят и в будущем обществе, просто там он уже будет не нищенским, а вполне благополучным: белые тоже будут так жить.
Исламский фундаментализм – всего лишь оболочка, лишь идеологическое оформление этого чувства враждебности, этой расовой несовместимости бисмарковской цивилизации и потребностей ненордического человека. Дело тут не в Исламе. Дело в установке, что социальное государство нордической расы, преобладание нордической ментальности в Европе должно быть сломлено навсегда. Новую Европу должна строить другая ментальность, более соответствующая ее расовому составу.
*
В этом пункте интерес исламского фундаментализма совпадает с интересом постиндустриальной элиты современного западного общества. Эта элита, конечно, по преимуществу нордическая, но ее сегодняшняя цель заключается в том, чтобы отделиться от окружающего мира территориально и снять с себя ответственность и расходы по поддержанию социального государства. Люди в новой экономике не нужны, зачем на них тратиться?
Современное социальное и политическое устройство обществ Запада не позволяет запросто демонтировать всю эту систему социальных гарантий. Значит, надо уничтожить само это общество и заменить другим, которое не будет требовать таких огромных  расходов на свое функционирование. Именно такое общественное устройство и может сформировать исламская революция в Европе.
Сегодня у исламской революции есть все условия для успеха. Европейские верхи в ней заинтересованы. Ее будущие движущие силы не могут выжить без уничтожения существующего общества, заточенного под биологические особенности нордического человека с его способностью к формальному мышлению, планированию, сложной ментальной организации.
*
Конечно, в случае осознания и признания европейским обществом расовых различий, в случае его готовности перестроить социальные отношения так, чтобы они учитывали потребность других рас, кроме нордической, в случае его готовности к плюрализму организации – при всех этих условиях европейцы могли бы построить социальную систему, в которой новая расовая составляющая этих обществ могла бы найти себя. В этом случае ее враждебность к обществу исчезла бы, она бы могла это общество принять как свое.
Но европейская элита сегодня пресекает всякие разговоры о расовых различиях. Любой, кто их поднимает, будет подвергнут остракизму. У нордической нации отнимается всякая возможность осознать проблему и принять меры для сохранения своего образа жизни и для создания сносных условий жизни представителям других рас.
Цель этой многолетней политики достигнута.
Исламская революция началась.

12 ноя, 2005

Powered by Bullraider.com