Михаил Юрьевич Лермонтов

Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,
И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сияньи голубом...
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чём?

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!

Но не тем холодным сном могилы...
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тёмный дуб склонялся и шумел.

1841

P.S.Мелодия принадлежит Елизавете Сергеевне Шашиной. Родилась она в усадьбе Глубокое Тверской губернии в семье декоратора дворцов и умерла там же в 1903 году, прожив 98 лет.
В молодости она и сестра Ида скрытно от родителей перебрались в Италию. Там обе получили музыкальное образование и даже выступали в миланском театре Ла Скала. Потом вернулись в Россию и несколько сезонов пели в Петербурге в Итальянской опере. Затем Елизавета заболела, да так, что потеряла свой чудесный голос и смогла лишь аккомпанировать сестре на ее выступлениях. Потом занялась композицией и писала романсы на стихи Е. Ростопчиной и А. Кольцова.
В 1858 году, будучи в Минеральных Водах, Шашина прочла стихи «Выхожу один я на дорогу». Они поразили ее вкус, показались выкованными из булатной стали и отточенными, как кинжал у черкеса. Строчки и рифмы вызывали озноб. Такой озноб бывает у костра, когда руки охватывает жар огня, а спина погружена в холод.
Из текста женщина узнала, что на небе есть Сон-звезда («мне б теперь забыться и заснуть»), что вопросы «жду ль чего? жалею ли о чем?» были у Лермонтова и в уме и в сердце.
Вязь наречий, вихрь глаголов поэт подал, как на ладони, и камертонная натура Шашиной отозвалась на них, ватага нот всплыла со дна души. Новорожденный мотив женщина сыграла еще и еще и поняла, что «кровь» музыки по группе совпала с «кровью» стихов. Получилась песня-клич. Ее и слушали больше, чем пели: могучая, степенная, раздольная, давалась она лишь большим голосам.
Но притяжение песни было таким сильным, что тянули ее и сивоусые старцы, и кудрявые в три ряда юноши, и каждый раз сладко вызванивали: «Уж не жду-у от жи-изни ни-ичего я!». Не песня, а медикамент!
Музыка Шашиной в соединении с гениальным лермонтовским слогом, как перстень с бриллиантами, сверкает всеми каратами: тут и полное единение интонации текста с музыкой, тут и очень пленяющая мелодия, и естественность языка, и национальный дух. А еще ее можно воспринять как Библию - выражения «внемлет Богу», «в небесах» настраивают нас на зенитную высоту чувств.
Источник:
http://pravdasevera.ru/?id=1049240819