Владимир Видеманн: о феноменологии сна и сновидном опыте
Аз есмь истина! Аль-Халладж
Мало кто понимает, что «вы царь и бог этого мира» только в состоянии глубокого сна. Просыпаясь, вы теряете свой статус. Но если проснетесь в глубоком сне, то откроете для себя финальную истину.
Йога сновидений
Рассуждая о йоге сновидений или о тонких мирах, люди обычно представляют себе их как простое продолжение физической реальности, в равной степени объективных, но лишь труднодоступных из-за неразвитости технического инструментария. Отсюда – попытки изобрести некие объективные, общедоступные технологии, позволяющие в эти миры проникнуть и поставить их на службу «простому народу».
При этом тезис о том, что чем тоньше мир – тем он субъективней, воспринимается как уход от объективной реальности в некритичный субъективизм, причем чем субъективней познание – тем менее оно ценно с точки зрения научной и общественной пользы. На этом, в частности, построена идеология как религиозного, так и научного объективизма, в радикальных случаях переходящая в фанатичную шизофрению: ведь односторонняя ориентация познающего субъекта на «объективную реальность» (как бы она ни толковалась) блокирует гиперактивное эго от трансцендентальных аспектов тонких миров и связанных с ними сновидений в качестве неотъемлемой составляющей психической целостности и Единого сущего. Адекватная йога сновидений не имеет ничего общего с попытками управлять снами, как это часто пытаются внушить шизоидные гуру и их недалекие последователи. Йога сновидений – это управление сновидным познанием, цель которого – не заказать картинку, а расшифровать ее как послание свыше, от трансцендентального субъекта наитончайшего из миров, именуемого в просторечии «глубоким сном».
Религий много, мистика одна. Созерцание истины ведет к самадхи: «И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый». (Откр. 1:17).
Исихазм
То, что исихасты называют «обожением», можно определить как «субъективацию объективности». Логика здесь следующая. Допустим, что «объективная реальность» – это то, что человек воспринимает в качестве окружающей действительности, в которой он выступает в формате тварного тела с ограниченной субъектностью (индивидуальное бодрствующее эго). Все иные познавательные состояния выступают для такого эго как неадекватные искажения («иллюзия», «фантазия», «бред» и т.п.). «Богом» (или Абсолютом) для такого эго выступает некий условный «максимум объективной реальности», где критерием адекватности служит эгоистическая рациональность бодрствования. На этом допущении строится любая схоластика (доказательство «очевидного» неким непросветленным профанам).
В состоянии сновидения острота регламентаций бодрствующего эго снимается, здесь в основе свидетельствующей субъектности лежит сновидная самость (авто). На этом уровне познания иллюзии, фантазии и бред интегрированы в состав квази-рациональных аргументов доказательства адекватности переживаемого состояния. Бог сновидений – уже не трансцендентальный максисум объективной реальности, но нечто гораздо более «интимное», личное, иногда — вполне зримое и ощущаемое. Как правило, ангелы и иные высшие силы являются именно в сновидениях (измененных состояниях).
Наконец, на уровне глубокого сна реальность не отличима от свидетельствующей ее субъектности. Тут происходит окончательная субъективация объективности, а ведь абсолютный субъект всего сущего – это и есть тот самый Бог, на которого теологи взирают со дна реальности бодрствующего эго.
Остается лишь убедиться в том, что абсолютная субъектность интуиции глубокого сна тождественна идее «объективной бесконечности» в логике бодрствования. Решению этого парадокса помогает доступный в измененном состоянии опыт переживания «встречных временных потоков»: один из них течет из прошлого в будущее (память эго), другой – из будущего в прошлое (пророчество души). Этот опыт достижим через правильный подход к пранаяме (если на то будет благословение тайного божества прозрения Амритасвары).
Когда состояние всезнания (праджня) отождествляется с губоким сном или трансом, многие задаются вопросом: «Неужто простая отключка – это и есть высшая мудрость»? Совсем не так. В отключке нет связи между телом и субъектом глубокого сна, ибо она разорвана в силу деструктивных причин, вызвавших саму отключку (например, если ломом по голове). А в случае праджни эта связь есть. Более того, праджня – это не физиологический сон как таковой, но состояние, из которого сакшин (субъект третьего состояния сознания) способен наблюдать третье состояние вселенной на уровне феноменологии «темной энергии» (нуль-энергии в терминах НГТ).
Аналогично с состоянием сновидений. Субъект сновидений наблюдает не «внутренний мир мозга», а сновидную реальность космоса как таковую. Но сны вселенной настолько индивидуализированы, что тут невозможно «объективное оценивание» с позиций опыта бодрствующего эго. В состоянии бодрствования человек наблюдает реальность физическую, ее внешние границы и есть границы физики, за которыми начинается метафизика представлений-гипотез.
Гуру говорил, что просветление аналогично пробуждению внутреннего свидетеля в пространстве глубокого сна (не путать в возвращением личности в мир бодрствования).
Психиатрия Упанишад
Согласно Упанишадам, у человека существует 4 состояния сознания: бодрствование (1), сновидения (2), глубокий сон (3) и запредельное (4). Норматив для Упанишад – просветленная личность, обладающая всеми 4 состояниями, при том что достижение 4 состояния возможно лишь как результат гармоничного сочетания трех других (1+2+3=4). Стало быть, любое отклонение от этой нормы можно рассматривать как патологию, что позволяет нам выделить 4 базовых формы последней.
1. Человеку доступно только 1 состояние (это те, кто никогда не спит)
2. Человеку доступно только 3 состояние (это те, кто находится в перманентной коме)
3. Человеку доступно только 1 и 2 состояния (это те, кто никогда не достигает 3 состояния, чей сон ограничен 2 состоянием)
4. Человеку доступно только 3 и 2 состояние (это те, кто находится в трансе, никогда не просыпаясь окончательно).
На Востоке иногда людям показывают никогда не выходящих из транса людей, называя их «буддами», перманентно пребывающими в самадхи. Это, конечно, полное мракобесие, основанное на человеческом невежестве. Точно так же мракобесно почитание никогда не спящих людей за особо одаренных. Все хорошо в меру!
Чтобы достичь мокши через самадхи, нужно иметь в активе 10 тысяч часов дхьяны. Это значит, что если практиковать по часу в день, то на все про все уйдет 30 лет, согласно формуле: чем больше в день – тем меньше лет. Непосредственное соучастие гуру может сыграть роль катализатора. Гуру высшей квалификации (условный будда) делает эти пропорции 1:10, т. е. один час практики в его присутствии равен 10 дням самостоятельных трудов, месяц — году. Тут везде приблизительные порядки, но общая динамика развития примерно такова. Не практикуя дхьяны вовсе, человек никогда не достигнет мокши. Часто приводят в пример пророков. Но пророк – не просветленный. Пророк – инструмент, тогда как просветленный – верховный субъект всякой инструментализации.
Синестезия
Синестетом может быть не каждый, но лишь человек с определенными задатками. Если их нет – нельзя увидеть звук или услышать цвет. Тем более, невозможно будет даже представить себе синестезию в ее полном объеме – как одновременную интеграцию всех чувств в «едином порыве». То же самое с мышлением. Есть вещи, о которых способен помыслить лишь человек с особыми задатками, а если их нет – то представить себе, к примеру, «платоновскую идею» совершенно невозможно. Это будет все, что угодно, но не интегральный «прорыв ментала». Между тем, синестезия непосредственно связана со способностью человека к мышлению как таковому, представляющему собой аспект синестезии, уровень которой в состоянии сна выше, чем в бодрствовании, а ближе к глубокому сну интегральность «ментала» еще больше возрастает. Напротив, попытки конкретизировать ментальные фигуры или сфокусироваться на отдельных ощущениях ведут к примитивизации ума и обеднению натуры. В этом смысле научно-технический прогресс есть главный враг человека как зеркала вселенной.
Диалектика познания
«Совершенномудрый равноудален как от бытия, так и небытия», – говорят китайцы. Я бы перефразировал: «Истинный философ равноудален как от материализма, так и идеализма». И это не спекулятивное утверждение, а чисто практическая установка. Тут дело не в отрицании одного в пользу другого, а в одновременном расширении диапазона восприятия в обоих направлениях – материалистического анализа единичностей и идеалистического синтеза единства. В мире материи нет ничего сверхъестественного («возможно все, что не противоречит законам физики»), как и в идеальном мире – ничего естественного («в природе нет прямых линий»). Ведь, как известно, чем крепче спишь ночью, тем яснее работает голова днем. Остается лишь научиться давать адекватные команды мозгу и непредвзято слушать указания от первого лица.
Математика сновидений
Вчера видел сон о «структуре материи». Чисто внешне это было так: трехмерная решетка координат, где в точках пересечения прямых образуются некие сферы (шарики). Это структура постоянно колышется, волнообразно, растягиваясь и стягиваясь. Чем больше расстояние между точками пересечения, тем больше становится объем сферы (шарика). Сами же эти сферы состоят из материи, действующей аналогичным образом – на растягивание и стягивание. Только внутри сферы эти процессы идут зеркально наоборот: когда вовне решетка растягивается, внутри она стягивается. А во внутренних сферах (шариках) решетка работает, опять же, наоборот – на растяжение. Ну и так далее, до бесконечности… Сфера – это фигуральная «точка», содержащая в себе внутреннюю сферу как бесконечность точек иного, «отрицательного», измерения. И даже приснилось название этой системы: «Болладин». Как среднее между Ball и Алладин. Вот думаю, можно ли такую фигуру математически описать?
Владимир Сазонов: «Поздравляю, ты открыл наконец модель твёрдого тела, которую до сих пор так и не смогли сформулировать учёные.»
Тайна философии.
Человек, математически неискушенный, никогда не сможет понять, каким образом параллельные прямые могут скрещиваться. Он просто не владеет дискурсом и берет подобные утверждения (если берет) чисто на веру, под влиянием научных авторитетов. То же самое с теологией. Тут есть свой дискурс, объясняющий, как три в одном со-существуют нераздельно-неслиянно и т. д. Но человек неискушенный здесь или ничего не понимает, или все берет на веру, под влиянием богословских авторитетов. Про философию вообще умолчим…
Теология глубины
Описания одних состояний через другие – особенность восточного плетения словес…
Проснулся с мыслью: «Когда мы думаем о Боге, Бог думает о нас…» Но что значит «думать о Боге»? Думать о Его имени? Или о Его функциях? Или о том, кто и как Его описывает? Что такое вообще «фиксация мысли на божественном»? Пришла идея: «Бог (так я слышал) – это нечто непротиворечивое, следовательно, таковой же должна быть и божественная мысль». Не это ли и есть чистая адвайта? Субъект адвайты, согласно Упанишадам – атман как свидетель глубокого сна. Он же есть Брахман, творец нашего космоса, и даже – Парабрахман как источник примордиальной реальности.
Стало быть, в состоянии реализации глубокого сна человек обретает божественность Творца. В этот момент его ум полностью открыт трансцендентальной природе Парабрахмана, которая, выступая как праджня (мудрость) «третьего состояния познания», парадоксальным образом (майявада) присуща личному атману. Здесь самое сложное – ощутить в себе полномочия Творца, в максимальном смысле этого слова. Суггестивный барьер, внушенный тысячелетиями культурной традиции, должен быть преодолен… С этими мыслями я включил компьютер и первое, что попалось на глаза — цитата из молитвы Отче Наш на арамейском языке:
«Да будет царствие Твое…» здесь переводится как «Envision your «I can» now…» – т. е. как «Представь себе (и в себе) всю мощь божественного веления». Речь идет о прямом молитвенном отождествлении субъективной воли с божественной – что только и делает провозглашенное святыми старцами обожение реальным, а не номинальным. Но здесь имеется в виду реализованная субъектность истины глубокого сна (атман или душа), а не иных, «расщепленных» познавательных состояний (самость сна и эгоизм бодрствования).
Из книги «Эволюционный Гуманизм»:
I. 12. Феноменология сна
«Сон представляет собой сложно организованную функциональную систему возбудительно-тормозных отношений в мозге с включением в процесс ряда структур. На смену представлениям о существовании единого центра сна в гипоталамусе пришло представление о распределенной системе организации сна по структурам мозгового ствола, промежуточного и конечного мозга. Оказалось, что существуют раздельные механизмы организации цикла бодрствование – сон: медленноволнового сна, быстроволнового сна и их чередования. А поскольку сон не является однородным, некоторые авторы (Вейн и др.) даже считают, что имеет смысл говорить о трех cостояниях: бодрствование, медленный сон и быстрый сон.”
Т. В. Алейникова. Возрастная психофизиология
Современное научное представление о природе сна перекликается с доктриной классической адвайты о четырех познавательных состояниях субъекта, которая также используется в качестве концептуальной матрицы в Нуль-Гипотезе-Теории Михаэля Тамма. Физиологический цикл бодрствования-сна осуществляется в следующей последовательности:
Первая стадия (санскр. джаграт): состояние уравновешенного бодрствования (эгоизм рассудочного «я»), соответствует колебанию альфа-ритма (в диапазоне 8-13 [иногда до 20] Гц, при амплитуде 30-70 мкВ). В случае сдвига в сторону повышения аспекта бодрствования, при умственных напряжениях, начинают проявляться также бета- (в диапазоне 14-40 Гц, с амплитудой 5-30 мкВ) и гамма-ритмы (в диапазоне от 30 до 170 Гц и выше [по некоторым данным до 500 Гц], амплитуда обычно ниже 10 мкВ, но может зашкаливать за 15 мкВ, что уже считается патологией).
Вторая стадия (санскр. свапна): сон со сновидениями. Современная наука различает сновидения при засыпании (т. н. гипнагогические образы) и в период быстрого сна (быстроволновой сон в пятой стадии [cогласно современной научной терминологии], наступающей вслед за четырьмя стадиями [в этой же терминологии] медленного, или медленноволнового сна). В стадии засыпания на альфа-ритм начинают накладываться низкоамплитудные медленные тета- (диапазон 6-4 Гц, амплитуда от 10 до 100 мкВ) и дельта- (0,5-3 Гц, амплитуда 20-30 мкВ) волны (проявление сна наяву). В стадии же быстрого сна, на фоне дельта-колебаний четвертой стадии медленного сна начинают проявляться бета-волны «бодрствования» (проявление бодрствования во сне).
Третья стадия (санскр. сушупти): глубокий сон (без сновидений). В современной науке это состояние условно делится на четыре стадии медленного (медленноволнового) сна:
— первая стадия — засыпание (альфа + тета и дельта)
- вторая стадия — появление сонных веретен (сигма-ритм = учащенный альфа-ритм, от 16 до 10 Гц, при амплитуде порядка 50 мкВ)
- третья стадия — добавление высокоамплитудных дельта-колебаний (2 Гц)
— четвертая стадия — преобладание дельта-колебаний
Пятая «научная» стадия считается фазой быстроволнового сна со сновидениями (см. выше), которая в адвайте соотносится со второй стадией (свапна). Зато четвертая “адвайтическая» стадия (турия) вообще выпадает за рамки нормальной физиологии цикла бодрствования-сна:
Четвертая стадия (санскр. турия): анабиоз, летаргический транс, физиологически схожий с гибернацией (спячкой). Это состояние не является очередной фазой «нормального» сна.
Скорее всего, способность человека к анабиозу — это некая древняя «патология» ледникового периода, от которой зависело выживание популяции в неблагоприятных природных условиях. В дальнейшем, по мере эволюционного антропогенеза, эта патология могла быть инструментализирована в качестве средства достижения особых трансовых состояний, связанных с интуитивным преодолением первосигнальной «блокады» субъекта (т. е. запертостью последнего в обусловленности зоологической природы).
Таким образом, мы можем, на базе объединения этих двух схем, сформулировать единую шкалу познавательных состояний:
1. Патологическая явь на грани галлюциноза (альфа + бета + гамма-диапазон) — явь (джаграт)
2. Активное бодрствование (альфа + бета-диапазон) — явь (джаграт)
3. Спокойное бодрствование (альфа-диапазон) — явь (джаграт)
4. Засыпание, сон наяву (альфа + тета + дельта-диапазон) — медленный сон (свапна)
5. Чуткий сон, повышение порога восприятия (сигма = учащенный альфа-диапазон) — медленный сон (свапна)
6. Спокойный сон (сигма + дельта-диапазон) — медленный сон (сушупти)
7. Глубокий сон (дельта-диапазон) — медленный сон (сушупти)
8. Парадоксальный сон со сновидениями, явь во сне (дельта + бета-диапазон) — быстрый сон (свапна)
9. Анабиоз (сверхнизкий + сверхвысокий диапазон) — просветление в глубоком сне (фурия)
Такого рода шкала является достаточно условной, ибо четких границ (в том числе — волновых) между познавательными состояниями не существует. Каждое из этих состояний может одновременно содержать различные диапазоны, которые динамично изменяются в соответствии с общим перформансом психо-соматического характера.
«Следует иметь в виду, что центры психической и ментальной активности проявляются не столько на уровне органических функций, сколько в виде аналогичных структур, базирующихся на организме как целом (основой служит общий энергетизм организма, но, скорее, не столько в физическом смысле, сколько в смысле общего понятия аристотелевской энергии [energeia] организма, которая сливается с понятием субстанции [ousia] и неразличима с последней на уровне эфира). Данная триада упорядочивается следующим образом:
energeia — ousia — aither (entelecheia)
единица — принцип — элемент
1 (0) — + (плюс) — — (минус)
Всякую единицу теории (термин, понятие, его психологическое значение) следует обосновывать и толковать исходя из начального триединства элемента (-) — единицы (0) — принципа (+), или же выводимой из него четырехчленной структуры: эфир (0) — субстанция (1) — энергия (n) — излучение (m). При этом следует учитывать их обращаемость на фоне пустого (среднего) познания.
Эти внутренние аналогичные (или параллельные) структуры не укореняются в специфических органах, а выступают в виде совокупности доминант. Доминанта, функция и носитель обычно взаимосвязаны, и при наблюдении не удается фиксировать их точную последовательность. Их следует трактовать как некоторую преобразуемую нулевую совокупность.”
Р. М. Тамм. Нуль-Гипотеза-Теория
Эти четыре состояния (в расширенной классификации [т. е. с прибавлением «научных» стадий] — девять) представляют собой весь потенциальный диапазон психо-энергетического проявления современного человека.
В рамках точно такой же линейной схемы мы можем показать специфические аспекты суггестивных структур, укорененных на различных уровнях свидетельского опыта субъекта внушения. Как уже говорилось выше, второсигнальное управление активностью человека на уровне бодрствующего ума в НГТ технически называется «суггестией» (внушением). Вся осмысляемая наяву информация является результатом внешней или внутренней суггестии, действующей в обход сугубо первосигнальным интересам особи (т. е. как бы в ущерб ее утилитарной биологической пользе). Само логично-рассудочное мышление представляется в такой перспективе продуктом суггестивного влияния социальной среды, задающей соответствующий профиль «ответственного понимания» явлений земной жизни и большого космоса.
Качественно противоположным состоянию бодрствования, его неким антиподом, выступает состояние сна, играющее в отношении первого своеобразную роль генерализованной тормозной доминанты. С точки зрения здравого рассудка бодрствования, опыт сновидной сущности (авто) вполне абсурден, неконвертируем с данными явного эго (т. е. «я» в состоянии яви, бодрствования). Однако, точно так же абсурден опыт этого эго для сновидной сущности (авто), обладающей собственной «нелинейной» логикой сновидения. Таким образом, бодрствование и сон находятся друг с другом в абсурдных отношениях (суггестии-контрсуггестии). Абсурд, в строгом смысле НГТ — это пороговое состояние между бодрствованием и сном, соответствующее фазе засыпания-пробуждения (сон наяву-бодрствование во сне).
Вместе с тем, внушение на уровне психических структур сна — это уже, по НГТ, «гипноз». Посредством гипноза происходит управление не только второсигнальными, но и непосредственно первосигнальными мотивациями существа (напр. искусственное вызывание голода, сытости, тепла, холода и т. д.). Но чтобы внушать на уровне сновидного гипноза, самому гипнотизеру нужно находиться как бы в состоянии гипнотического сна. Иначе это будет разговор «слепого с глухим» (впрочем, не всегда абсолютно безрезультатный). Если состояние бодрствования является для сновидного авто выражением абсурда, то состояние глубокого сна для него — абсолютно парадоксально. Парадоксальные отношения связывают между собой гипнотизм сна и магичность глубокого сна. Ибо психическое единство глубокого сна представляется опыту сновидной сущности как неосуществимый парадокс, радикально противоречащий всем рефлексивным установкам последней. Напротив, с точки зрения последовательного рационализма бодрствования, интегральная душа, как инвариант единого поля, видится как вполне закономерная онтологическая фигура (чего нельзя сказать в реверсивном случае наблюдения рационального порядка из плеромы за пределами всех умозрительных и функциональных членений).
Влияние на уровне архетипики глубокого сна НГТ технически определяет как «магию». Предмет магической манипуляции лежит за пределами не только второй, но и первой сигнальной системы отдельного существа, будучи связанным с чисто космогоническими началами (пространство, время, скорость, масса, масштаб и т. д.). Опыт свидетеля глубокого сна содержит в себе разрешение загадки «происхождения всего из ничего» на уровне непосредственного интуитивного со-бытия, однако он возможен лишь в ситуации «бодрствования души» — что является образной аллегорией, а не буквальным перенесением свидетеля бодрствования в состояние глубокого сна (где он, по закону жанра, непременно должен тут же заснуть). Сверх- (т. е. вдвойне) парадоксальный переход между глубоким сном и четвертым состоянием турии (самадхи, нирвана, мокша) в НГТ называется «мистикой», а суггестивность этого состояния понимается как «майя» — самая последняя и самая глобальная иллюзия, безграничное вселенское заблуждение, преодолеваемое посредством особых магических технологий («максимальное напряжение воли при полном отсутствии сознания» в терминологии трактата Васубандху «Абхидхармакоша»). Это ультрапарадоксальное состояние бессознательной волевой целеустремленности является одной из форм психической инверсии (измененным состоянием сознания).
Ультрапарадоксальное состояние как бы изменяет функцию возбуждения и торможения в центральной нервной системе человека на обратные. Такая психическая инверсия опосредствована, прежде всего, второсигнальным (речевым) актом, снимающим сопротивление «нормальной» психики посредством суггестии. При этом превращаться в свою противоположность могут не только отдельные реакции и действия, но также целые совокупности доминант, из которых наиболее универсальными в своей целостности «экзистенциальными единствами» выступают бодрствование и глубокий сон. Это значит, что функция сна играет в психике роль тормозной доминанты во все время бодрствования и наоборот.
Поскольку глубокий (медленный) сон — это не просто пассивность, а определенная энергозатратная деятельность другого порядка. Промежуточная же между этими состояниями фаза быстрого сна (со сновидениями), сопровождаемая сигма-ритмом, имеет свою физиологическую противоположность, которая, однако, редко актуализируется в непосредственном, функционирующем состоянии. Для того, чтобы реализовать последнюю, требуется особое удерживание фазы быстрого сна, не позволяя мозгу ни заснуть, ни проснуться. Это и есть некий продленный «ментальный» истериозис (или дипластия как единственная адекватная форма суггестивного раздражителя центральной нервной системы), тормозной доминантой которой выступает состояние за пределами глубокого сна (самадхи, четвертое состояние в концепции адвайты-веданты).
Таким образом, удерживаясь определенное «сверхлимитное» время в состоянии быстрого сна, внутренний свидетель способен совершить интуитивный скачок (термин Р. М. Тамма) в четвертое состояние. Практический характер такой парагностической операции Тамм объяснял на примере элементарной автосуггестивной практики. Представим себе, что мы хотим запрограммировать свой мозг проснуться в определенное время. Для этого нужно войти в определенное состояние на границе бодрствования и сна (сигма-ритм) и сгенерировать в нем автосуггестивную программу посредством речевых и иных второсигнальных команд — путем различных визуализаций и других (включая звуковые или вкусовые) приемов. После чего требуется «отпустить» психику и спокойно заснуть. Если все было сделано правильно, то мозг, действительно, проснется в точно заданное время. Но ведь точно так же можно сгенерировать автосуггестивную программу для достижения четвертого состояния, которое будет достигнуто без вмешательства ментального контроля внутреннего оператора (санскр. антаръямин). Более того, в этом запредельном состоянии может, условно говоря, осуществляться особая (в данном случае — чисто магическая) манипуляция посредством оперативных энергий антаръямина, при полном отсутствии свидетельского сознания внутреннего субъекта. Собственно, эти энергии и есть субъективная воля, действующая автономно, но — в магическом соответствии со сгенерированной заранее программой.
Практическое овладение подобного рода технологиями требует определенных навыков, опыта и способностей, развитие которых связано с характером присущих отдельным инициатическим линиям магических трюков. Здесь имеют значение и субъективные характеристики адепта, и такие же характеристики мастера, а также других членов инициатического круга. Причем, следует понимать, что такого рода биотехнологии требуют выхода в крайне закрытое пространство личной воли, тесно связанной с мотивационными установками субъекта, его мозга и определяющей нейрохимический характер последнего объективной предковой наследственностью (кармический комплекс).
Как утверждают мастера, эту наследственность тоже можно изменить или даже совсем преодолеть. «Были бы средства сильны, а с кармой можно и поладить!» — сказано в тибетском медицинском трактате «Чжуд-ши». Но это — в теории. Насколько такая трансформация возможна на практике — зависит, как уже сказано, от конкретных обстоятельств. Своего апофеоза магическая воля достигает в состоянии самадхи (санскр. samadhi).
Самадхи — это максимально возможное для человека знание, сопоставимое с тотальным просветлением. Так утверждают мастера космического самадхи. Самадхи является высшим состоянием сознания в системах индусской и буддийской йоги, оно отождествляется в своей смысловой сущности с такими понятиями, как мокша (освобождение), турия (четвертое состояние познания — после бодрствования, сновидений и глубокого сна), нирвана (просветление будды), шуньята (онтологическая пустота), праджня-парамита (запредельная мудрость), сатори (просветление в дзэне), тайцзи (великий предел в даоизме). В суфизме это состояние обозначается как фана (растворение в божественном), в каббале — как эйн соф (бесконечность).
Для достижения самадхи Патанджали предписывает восьмиступенчатую йогу из следующих этапов: яма (внешняя чистота), нияма (внутренняя чистота), асана (телесная гармония), пранаяма (дыхательная гармония), пратьяхара (способность к отвлечению сознания от внешних раздражителей), дхарана (концентрация сознания на внутреннем объекте), дхьяна (растворение сознания во внутреннем объекте через познание последнего — полное просветление: tat tvam asi, unio mystica), самадхи (финальная стадия субъектного познания и сознания — пустое просветление: sarva dharma sunyata, латинская аналогия отсутствует).
Современный индийский йог Пилот-Баба формулирует эту технологию следующим образом:
«Перед тем, как уйти в самадхи, я должен стать пустым. В моем теле не должно быть ничего, мое тело не должно помнить о пище, питье, работе, выделительной системе. Для этого необходима небольшая подготовка, а также сила воли, чтобы передать самому себе послание, которое зафиксирует тело в этом состоянии…»
В обоих случаях речь идет о силе самовнушения, или автосуггестии, с помощью которой задается установка на достижение самадхи, отождествляемого, чисто физиологически, с состоянием анабиоза, т. е. глубокого транса, при котором все жизненные функции организма сводятся к минимуму.
Из книги: «Тайна Черного Идола»:
II. 8. 6. Пранаяма и йога сновидений
«Много лет назад, еще в СССР, мне нужно было найти доверенное иностранное лицо. А такие в ту пору, как известно, на улице не валялись. Вот, однажды, снится мне сон, как в таллинский порт заходит большой шведский лайнер, и с него на пирс сходит большая группа интуристов, среди которых – то самое теоретическое «лицо». Я, конечно, радуюсь случаю, собираюсь начать общение, и в этот самый момент… Дзинь-дзинь-дзинь! Что за дьявол? Клиент размывается в сновидной материи, а я пробуждаюсь по эту сторону магического порога от дребезжания телефона. Вот как не вовремя! Хотя, что значит «не вовремя»? Это же только сон, пусть и в тему. Лениво, с полуоткрытыми глазами, тянусь к трубке:
– Алло… – Владимир, это Март. Есть вариант!
Март – один из тех людей, который обещал мне поискать нужного человека. У него родственники за границей, могут, возможно, как-то поспособствовать… Договариваемся на встречу, поскольку разговор – явно не телефонный. Через пару часов он появляется на пороге моей квартиры в сопровождении… шведского туриста! Тот только что прибыл, утренним рейсом, из Стокгольма!»
Дальнейшая история – это совсем другая тема, но сам по себе эпизод с пророческим сновидением включил во мне интуитивное понимание не просто этого конкретного случая, но вообще, как бы раскрыл глубинную природу такого рода феноменологии «прерванного сна». Суть явления, насколько я себе представляю, состоит в том, что образ этого шведа мне приснился в результате не предшествующего Мартовому звонку телепатического контакта с объективной реальностью, а вследствие самого этого звонка! Постараюсь объяснить подробнее.
Представим себе, что время во сне движется относительно времени режима бодрствования как бы в обратном направлении. Это, образно говоря, как если бы вы плыли по реке на лодке, а берега по разные стороны от вас двигались бы в противоположных направлениях. Эту сцену я тоже когда-то увидел во сне, и теперь она помогла мне понять, как это конкретно работает. Иначе говоря, время во сне движется из будущего в настоящее, а после просыпания – наоборот, от настоящего в будущее. Сам момент просыпания связан с парадоксальным состоянием двоевременья, когда вы видите оба «берега» одновременно.
В итоге выявляется следующая ситуация. Я сплю, но то, что мне снится – не имеет никакого значения. Возможно, вообще ничего не снится. В этот момент физического времени мне звонит Март. Разумеется, еще до того, как набрать мой номер, он думает об этом шведе, в его сознании также присутствуют известные ему обстоятельства прибытия шведа в Таллин: т. е. приехал на теплоходе, с группой туристов…
Иначе говоря, Март, собираясь мне позвонить, уже в концентрированном виде как бы посылает соответствующий информационно-телепатический импульс. Разбуженный телефонным звонком, я начинаю просыпаться, и в этот момент полусна-полубодрствования, в этот промежуток сам-ям (выражаясь йогически), в мое еще полусонное сознание проникает Мартовская телепатема, которую я воспринимаю в формате «сновидения о шведе». Да, но ведь сначала было сновидение, а звонок – лишь потом! Однако, вспомним о временной аберрации. С точки зрения физического времени, я просто спал и ничего не видел. Само сновидение возникло лишь вместе с побудительным звонком и отразилось в сознании словно бы в обратной временной перспективе.
Сами сновидения, как таковые, протекают вне физического времени. Вспомним известную историю о пророке Мухаммаде, когда он, впав в мистический транс, вознесся на небо и имел продолжительную беседу с ангелами, а придя в себя обнаружил, что за все это время даже не успела вылиться вода из опрокинутого им при падении кувшина! Так – и в случае с телефонным звонком, да и в любом другом, когда речь идет о «прерванном сновидении».
Повторюсь, что сновидная реальность находится за пределами физического времени. Сны приходят к нам, образно говоря, из будущего, проявляясь в законченных сюжетах лишь в моменты пробуждения. При этом сам материал, на базе которого конструируется сюжетная линия, может быть вполне заимствован из прошлого. В случае с Филиппом его «интересный сон» вызвал, по всей видимости, как раз удар колокола и последовавший перезвон. А до этого его пустая интуиция, как энергия глубокого сна, иррациональным образом текла из будущего в настоящее, вплоть до момента окончательного пробуждения…
Уже в седой древности люди заметили, что существует два типа сновидения: это так называемый «лошадиный сон» (пустой) и вещий, представляющий собой некий вид пророчества, предвидения.
«Создано двое ворот для вступления снам бестелесным
В мир наш: одни роговые, другие из кости слоновой;
Сны, проходящие к нам воротами из кости слоновой,
Лживы, несбыточны, верить никто из людей им не должен;
Те же, которые в мир роговыми воротами входят,
Верны; сбываются все приносимые ими виденья.»
Гомер. Илиада
Анализировать свои сны я привык с самого детства, поэтому свидетельская база у меня собралась приличная. Просыпаясь и вспоминая очередное сновидение, я всегда пытаюсь, прежде всего, понять, какие его элементы навеяны чем-то реальным, а какие – проявление телепатической интуиции, уникального инсайта, не имеющего базы в пережитом опыте. Про вещие сны как разновидность телепатии или интуирования будущих событий я уже писал. Теперь поделимся нашими соображениями по поводу «лошадиных». Такие сны представляют собой результат своеобразной мозговой комбинаторики, т. е. сочетанием уже имеющихся в памяти впечатлений, из которых выстраивается сновидный сюжет. Поясним на конкретном примере, как это работает.
В одном из своих сновидений я оказываюсь на морском побережье. Не буду подробно пересказывать всю канву последовавших событий, поскольку самое главное в этой истории – начало и конец. А конец такой. В результате сновидной многоходовки, весьма насыщенной впечатлениями и ассоциациями, я бегу по тропинке и оказываюсь в свинарнике, где разлеглась крупная хрюшка. Просыпаюсь и начинаю перебирать в сознании только что увиденное кино. И тут понимаю, откуда это побережье и свинья. Накануне вечером я пересматривал свои летние фотографии: наше семейство на морском побережье. Именно том самом, которое мне приснилось (Клоога-Ранд под Таллином, где у нас некогда была дача). А потом, после фотографий, я смотрел в ютюбе Пинк Флойд: клип, где над лондонской электростанцией парит большая надувная свинья. Вот это и есть два ключевых «лошадиных» впечатления, застрявших в мозгу. А весь сюжет между ними мозг спрограммировал в виде отдельного, как бы логически (в логике сновидения) связного сюжета.
Как это происходит? Точно так же, как в поэзии. Возьмите любую рифму с произвольно связанными словами – и ваш мозг всегда отстроит какую-нибудь субъективную ассоциацию. Так работает наша вторая сигнальная система, кодирующая и декодирующая знаки в значения. Наши «лошадиные» сновидения – эта такая поэзия ассоциаций. Но при этом в ней могут быть (но не обязательно) вкраплены элементы вещего сна. Так же, как и в вещем сне, вполне допустимо наличие «лошадиных» моментов.
Прочтение всякого сновидения возможно только при наличии определенной интуиции, связывающей-разделяющей смысловые и парасмысловые элементы общей материи ментального перформанса. Впрочем, так же это действует в бодрствовании, но здесь доминирует позитивистская логика, затмевающая собой интуитивные скачки до-логического самосознания. А уже разобравшись в субъективной природе сновидений, несложно понять и объективную природу майической (иллюзорной) природы опыта бодрствования…
Владимир Видеманн