Вашингтон, 21 Ноября 2015, 21:28 — REGNUM  

Фактическое подключение авианосного флота Франции к российско-сирийской военной операции против халифата дает многим военным аналитикам основания рассматривать участие Пятой республики в наземной операции против ИГИЛ не только как возможное, но и как вероятное.

Действительно, в небе Сирии французам вряд ли что удастся показать такого, что затмило бы удары русских Ту-160 или ракет «Калибр» — это при том, что фактически единственная практическая цель подключения вооруженных сил Франции состоит в том, чтобы дать избирателю нужную успокаивающую телевизионную картинку, снабдив ее проверяемыми рапортами об успехах на фронте борьбы с террористами.

Остается наземная операция — благо в регионе воюют все со всеми, и еще одному игроку в наземной операции место найдется. Особенно важно, что здесь нет американцев — и французам не придется попадать под их формальное или неформальное командование, как в том же Афганистане. Значит, задача показать обывателю Франции самостоятельность и военную мощь может быть решена в полной мере, без оглядки на позицию Пентагона.

Эти аргументы вызвали довольно много публикаций в специализированных военных аналитических изданиях США относительно того, что, как неожиданно открыли для себя американцы, французы в гибридных войнах воюют совсем иначе — и, в общем-то, достигают успеха.

Военные Франции обладают плохой репутацией в американской общеполитической прессе, связанной с традиционной для такой прессы поверхностностью. Эта репутация строится от исторических событий, — таких как быстрый разгром со стороны нацистской Германии во Второй мировой войне и поражения колониальной эпохи в Дьен Бьен Фу.

Однако военные аналитики имеют прямо противоположное мнение о современной французской армии: французы, с их точки зрения «являются одними из самых лучших».

Существует французский способ ведения гибридной войны, который объединяет отсутствие у Франции желания тратить большие военные ресурсы и четкий расчет соотношения целей и достаточных инструментов для ее достижения. Они специализируются в тщательно спланированных и, как правило, небольших, но жестких операциях, часто негласных. Да, военные Пятой республики могут пойти и на крупномасштабную операцию, — но только в том случае, если они получат ресурсы от США и других союзников. Так было в Афганистане, например, где французы просто отказались от участия в планировании операций и фактически передали командование (и ответственность) в руки США. Но свои собственные операции они строят совсем иначе, чем американская армия и флот.

Аналитики подробно разбирают военную интервенцию Франции в Центральноафриканской Республике в марте 2007 года, с целью остановить быстро движущееся наступление повстанческой группировки от суданской границы.

Тогда французы ограничились использованием одного (sic!) ударного истребителя и двух групп десантников общим числом не более несколько десятков, которые высадились в зоне боевых действий в городе Бирао. С военной точки зрения, то, что французы сделали укол булавкой, но планирование и организация были безупречны, и этого было достаточно, чтобы разрушить повстанческое наступление.

Уровень подготовки операции, отмечают специалисты, показывает и использование десантников, а не аэромобильных сил. Воздушно-десантные атаки опасней для противника, но рискованней для атакующих — нет возможностей для усиления или эвакуации легко вооруженных бойцов в чрезвычайной ситуации.

Французские военные, кроме того, сделали всё это тихо и незаметно. Первые сообщения во французской прессе появились только через несколько недель и были строго дозированными.

Вмешательство Франции в Мали в январе 2013 года также наглядно показало все эти признаки совершенно другого, чем американский, образа ведения гибридной войны.

Французы тогда продемонстрировали высокий класс общевойсковой операции и «совместные» огонь и маневренные возможности с плохо обученными и почти не имеющими связи и управления местными силами

Они грамотно использовали все, что было под рукой — свои специальные силы и обычные силы местной армии, устаревшие танки и необученную ополченческую пехоту, собственную высокоточную артиллерию, ударные вертолеты и штурмовую авиацию — при этом сумев организовать единое командование и тактическое маневрирование. И все это в условиях жесточайшего климата тропической и пустынной Африки, когда танковые колонны приходилось останавливать просто потому, что механики падали от теплового удара в устаревших машинах. Французам пришлось даже спешно заказывать новые солдатские ботинки — обычные тропические плавились от жары.

Все это не означает банального дефицита. Французские военные очень сознательно планируют операции, исходя из их компактного размера и разумной достаточности в ресурсах. Кроме того — и это отмечают практически все наблюдатели — французские военные, в отличие от американцев, крайне негативно воспринимают расширение миссии и не хотят участвовать в таких вещах, как «национальное строительство», оставляя выигранное поле боя политикам.

В Мали, например, французские военные позиционировали себя в качестве системы уничтожения нескольких террористических групп. Но это все, что они делали. Они отказались участвовать в чем-нибудь еще, например, наведении общественного порядка в Мали или в участии в конфликте между различными вооруженными повстанческими группами Мали и властями государства. Конечно, это вызвало упреки, что французские военные не сделали много, в чем нуждалось Мали, но французы жестко придерживались своей политики, и не проиграли в итоге — самое пестрое и непредсказуемое правительство, получившее в итоге власть, априори становилось их союзником.

Французы, замечают американские военные аналитики, и Америку научились использовать просто как «местный ресурс».

На основе их опыта операций с американцами в Афганистане, Ливии, Мали, Сомали, французы выработали тактику, как работать с американцами.

Они четко знают, что именно они могут получить проще всего от США, и что с ним делать, а именно: дозаправку, разведку, наблюдение и спутниковое сопровождение (ISR), большие грузовые самолеты, такие как C-17. Американцы дают это просто и охотно — это не связано с отправкой войск, это не связано с личным риском для военнослужащих США, что позволяет организовывать такую поддержку куда проще, на «техническом» уровне.

Французы никогда не попросят американских морпехов, или авиаподдержку, или удары беспилотников — просто потому, что понимают: вреда и возникающих сложностей от такой «помощи» будет куда больше.

Сложно сказать: смогут ли французы вести себя иначе в отношении кооперации с русскими. Однако можно точно заметить, что судить об эффективности армии Пятой республики нужно не по ее участию в американской операции в Афганистане, а по ее собственным операциям последних лет в Африке.

И успехи этих операций вызывают уважение.