АНТИ-ЧАВЕС. Другая дорога боливарианской республики https://haile-rastafari.livejournal.com
События последних суток в боливарианской республике Венесуэле развиваются по классическому сценарию государственного переворота, применённому уже не однократно на протяжении двух минувших десятилетий. Наиболее очевидно сходство их с первым украинским Майданом: оппозиционный лидер точно так же, пользуясь неким не вполне однозначным формальным поводом, объявляет себя президентом, его тут же начинают признавать государства объединённого запада и аффилированные с ними правительства третьего мира. Несколько выбивается из стандартного сценария реакция властей самой Венесуэлы: президент Мадуро объявил о полном разрыве с США и продемонстрировал готовность решить вопрос силовым путём.
Это делает исход не предрешённым — такого рода спорные смены власти очень часто проваливаются, если встречают активное и согласованное сопротивление правящей власти, так как одним из главных условий успеха подобных мероприятия является её эффективный паралич. Именно поэтому в своё время бесславно закончилось президентство Виктора Януковича — он не сопротивлялся. Но что вообще происходит в Венесуэле? Понимание этого необходимо, не смотря на то, что регион, в котором она находится, отстоит от нашего на очень большое расстояние. Во-первых, в глобальном мире отработка подобных сценариев всегда должна вызывать практический интерес, так как они уже давно носят универсальный характер и могут быть применены где угодно. Доказательством здесь служит всё та же прямая параллель между нынешними событиями в Каракасе и всё тем же, происходившим без малого полтора десятка лет назад, первым Майданом в Киеве. Во-вторых, происходящее в Венесуэле напрямую затрагивает геополитические интересы России. И это очень весомые интересы.
За последнее время внимание у нас в стране было отвлечено от событий в боливарианской республике, поэтому многие моменты расклада её внутриполитических карт попросту ускользнули от внимания большинства, результатом чего является общее непонимание происходящего: что произошло, почему произошло, кто все эти люди. Все эти вопросы нуждаются в ответе. И начать, как всегда, следует с начала.
Анамнез
Последние несколько лет в Латинской Америке прошли под знаком смены власти во многих странах. Чаще всего это означало, что правительства, которые принято было считать «левыми» или условно пророссийскими, сменялись правыми и вполне безусловно проамериканскими. Последним в ряду таких примеров можно назвать победу на президентских выборах в Бразилии ультраправого консерватора Жаира Болсонару. Однако есть в регионе страны, выбивающиеся из этого ряда. Помимо Кубы, которая вообще стоит особняком, это, безусловно Венесуэла.( Свернуть )
Она, на данный момент, возможно единственная страна в континентальной части Латинской Америке, за руководством которой можно было до настоящего момента признавать тот самый условно пророссийский статус. Это, несомненно, государство, являющееся нашим союзником в регионе. В минувшем году там так же произошли выборы, в ходе которых на второй срок переизбрался президент Мадуро, в своё время сменивший на этом посту Уго Чавеса. 10 января 2019 года он официально вступил в должность.
В данный момент положение в экономике Венесуэлы является очень тяжёлым: годовая инфляция зафиксированана уровне 1700000%, при этом 82% её населения живёт за чертой бедности. Тем не менее, на прошедших в мае президентских выборах за действующего главу государства проголосовало 68% избирателей. Но ещё до вступление в должность, переизбранный Николас Мадуро столкнулся с настоящей обструкцией со стороны своих латиноамериканских соседей: его второй срок отказались признавать страны т.н. «Группы Лимы» (Аргентина, Бразилия, Гайана, Гватемала, Гондурас, Колумбия, Коста-Рика, Панама, Парагвай, Перу, Сент-Люсия и Чили), потребовавшие от него отказаться от власти. Подобное внешнее давление может не иметь критического значения для президента с действительно высоким рейтингом, не имеющего альтернатив в своей стране. Но насколько на самом деле крепки позиции Николаса Мадуро внутри Венесуэлы? Кто является тем человеком, который сейчас открыто бросает ему вызов, объявляя себя новым президентом и выставляясь в качестве внутренней политической альтернативы ему. Кого готовы поддержать извне в этом качестве?
Временный президент
Две недели назад, принимая присягу в качестве президента во второй раз, Николас Мадуро делал это не в здании парламента, где данная процедура должна была проходить, а в здании Верховного суда боливарианской республики. Произошло это из-за ожесточённого конфликта с Национальной ассамблеей, руководитель которой обвинил его в узурпации власти. И уже на следующий день после инаугурации, всё тот же глава парламента Хуан Гуайдо объявил о том, что готов принять верховные полномочия на себя, став «временным президентом» (параллели с первым Майданом и Виктором Ющенко вновь становятся очевидны). Именно так — подобное намерение он высказал заранее. Вскоре в американские СМИ произошла утечка информации о том, что о возможности признать Хуана Гуайдо венесуэльским президентом задумывается Дональд Трамп. То есть, и некий сигнал ему был также отправлен заранее и довольно быстро.
С этого момента малоизвестный лидер оппозиции Хуан Гуайдо стал самым перспективным потенциальным кандидатом на то, чтобы сплотить вокруг себя всю разрозненную венесуэльскую оппозицию и уже всерьёз напрямую противопоставить себя как Николасу Мадура, так и всему политическому курсу Уго Чавеса.
Но кто такой Хуан Гуайдо и почему он утверждает, что может стать президентом Венесуэлы?
Бывший активный участник студенческого политического движения, проходивший обучение в университете Джорджа Вашингтона, инженер-промышленник, избравшийся депутатом от партии с говорящим названием «Народная Воля», которую он с соратниками сам же и основал десять лет назад. Он стал главой парламента, контролируемого оппозицией, в начале января этого года. Предыстория здесь такова: после того, как Николас Мадуро и состоящая из его сторонников Конституционная ассамблея, объявили в 2017 году парламент лишённым полномочий, тот отказался распускаться, продолжив затянувшийся политический кризис. На данный момент этот парламент признаётся законным большинством других государств. Разумеется, их список, в целом, совпадает со списком тех, кто теперь признал Хуано Гуайдо законным президентом. Тем не менее, парламент и президент Венесуэлы взаимно не признают друг друга. Со стороны исполнительной власти звучит утверждение о том, что парламентарии утратили свои полномочия и будут переизбраны в 2020 году. Парламентарии также не остаются в долгу. Согласно конституции Венесуэлы, глава Национальной ассамблеи становится президентом, когда в стране наступает “вакуум власти”. Хуан Гуайдо утверждает, что результаты выборов президента в мае 2018 года были сфальсифицированы, а значит именно такой «вакуум власти» и наступил. Именно этот формальный повод и был использован им для объявления себя временным главой государства 23 января.
Примечание: причиной непризнания итогов президентских выборов в Венесуэле со стороны целого ряда государств был бойкот этих выборов оппозицией и заявления о фальсификации результатов голосования; после объявления результатов выборов США и ЕС ввели санкции против Венесуэлы, а о реакции стран «группы Лимы» уже говорилось выше.
Сейчас харизматичный 35-летний политик объединил разрозненную оппозицию “новым планом перехода к демократии”. За две недели до нынешних событий он довольно быстро перестал называть себя временным президентом, но обещает снова вернуться к этому, если политические протесты покажут, что у него есть поддержка народа, а так же если его поддержат военные. Теперь же, объявив о своём вступлении во временную должность, формально по конституции он обязан будет через 30 дней назначить новые выборы. Разумеется, осуществить эту процедуру он сможет лишь в том случае, если сможет взять власть в стране реально, а не номинально. Соответственно, мы имеем чисто процедурный срок deadline для начатого им процесса, за который станет окончательно ясно, кто одержал победу. Разумеется, если события не пойдут по совсем радикальному сценарию.
Краткая история вопроса
Нынешний политический кризис в Венесуэле развивается уже несколько лет. Архитектор революционной социалистической модели боливарианской республики, президент Уго Чавес, скончался от рака 6 марта 2013 года в возрасте 58 лет (за полгода до этого выиграв четвёртые подряд президентские выборы, уже находясь на лечении). Власть перешла к вице-президенту Мадуро, которого Уго Чавес сам назвал своим преемником незадолго до смерти. В следующем году падение мировых цен на нефть ввергло венесуэльскую экономику, ориентированную на экспорт углеводородов, в кризис, став причиной острого товарного дефицита и массовых протестов. Правительство Мадуро ответило ужесточением политического режима, силовым подавлением уличных выступлений, тюремными сроками для оппозиционеров, государственным регулированием экономики и усилением контроля над СМИ.
Острый дефицит продовольствия и других импортных товаров привел страну на грань голода: в 2017 году среднестатистический житель Венесуэлы потерял 24 фунта веса. Подорвана была так же и система здравоохранения, в то время как уровень насильственной преступности резко возрос. Около 3 миллионов человек покинули страну с 2015 года.
Мадуро наносит ответный удар
Ещё десять дней назад, после своих громких заявлений, 13 января Хуан Гуайдо был арестован венесуэльскими спецслужбами, но уже через 45 минут был ими отпущен. Министр связи Хорхе Родригес позже обвинил в этом «группу сотрудников, действовавших без разрешения», которые были тут же уволены.
Данный эпизод, возможно, может говорить о некой несогласованности действий внутри принимающей власть администрации. Вероятно, решение о задержании мятежного главы парламента всё же было принято, но сразу же и было отменено. Произойти это могло по нескольким причинам. Прежде всего, по здравому разумению о том, что малоизвестному Гуайдо это может лишь добавить популярности по всей стране, которой на данный момент он не обладает. Тем более, что оппозиционные и иностранные средства массовой информации уже начали позиционировать его как лидера.
Но, быть может, непродолжительный арест был задуман изначально, дабы ещё тогда в подобной византийской манере показать сеньору Гуайдо, насколько непрочной является его позиция в сравнении с правящим режимом, обладающим абсолютной властью над полицией и армией. Достаточно сказать, что его собственный наставник, бывший лидер «Народной воли» Леопольдо Лопес, с 2014 года находился сначала в тюрьме, потом под домашним арестом за антиправительственную деятельность.
Имело ли смысл отпускать его вообще, потенциально пуская события по украинскому сценарию — трудно сказать. Будем считать, что причины у правительства Венесуэлы для этого были. Быть может, сыграло роль всё то же международное давление.
Впрочем, международные позиции Хуана Гуайдо, напротив, сильны. Его поддерживают латиноамериканские государства, включая Колумбию и Чили, а новый ультраправый президент Бразилии Жаир Болсонару и вовсе зашел так далеко, что признал его президентом Венесуэлы. В США вице-президент Майк Пенс так же «высоко оценил смелое решение» Гуайдо бросить вызов Мадуро, категорически осудив его арест. А одиозный сенатор из Флориды Марко Рубио (ранее требовавший выгнать русских с Кубы) и вовсе призвал американскую администрацию официально признать Гуайдо главой государства.
Но вся эта поддержка в условиях Латинской Америки упирается в один очень существенный вопрос.
На чьей стороне военные
Хуан Гуайдо прекрасно понимает, что без поддержки вооруженных сил, которые пока отнюдь не проявляют готовность перейти на его сторону, шансов реально взять власть у него нет. Даже если ему удастся организовать ещё более масштабные уличные протесты — без армии он вряд ли сможет довести дело до конца. А её поддержка в нынешних условиях маловероятна. У военных просто нет причин отказываться от поддержки Николаса Мадуро, потому что для них это, прежде всего, риск потери экономического и политического влияния, которое у них в данный момент очень велико. Со времён Уго Чавеса (самого, в прошлом, офицера) военные играют весьма существенную роль в контроле за добычей нефти, портами, объектами инфраструктуры и импортом товаров в страну. Не говоря уже о том, что многие старшие офицеры прекрасно осознают, что смена режима практически наверняка будет означать большое сведение политических счётов, в ходе которого они будут сделаны «крайними» и привлечены к ответственности «за нарушения прав человека», совершенные во времена «преступного режима». Знакомая всем стандартная ситуация, которая многократно наблюдалась во всех уголках мира, включая и те, что находятся очень далеко от Латинской Америки. Так что в возможном сейчас силовом сценарии в стране они, с высокой долей вероятности, окажутся на стороне действующего президента. А те из них, кто придерживается противоположной точки зрения, во-первых, находятся в подавляющем меньшинстве, во-вторых, уже не находятся в Венесуэле.
И военные уже активно начали подтверждать это предположение, прямо заявляя, что не признают Хуана Гуайдо законным президентом и не намерены выполнять его приказы. Ну, а Николас Мадуро с самого начала демонстрирует решимость отдавать соответствующие приказы, что заранее даёт ключевое отличие возможного будущего развития событий от киевского сценария.
Кроме того, другие силовики, помимо представителей вооружённых сил, так же вполне лояльны действующей власти. К примеру, мощная контрразведывательная служба Венесуэлы (DGCIM), мониторящая недовольство внутри страны, в том числе и в рядах офицеров.
Так что здесь можно смело констатировать: в этом ключевом аспекте латиноамериканской политики у Хуана Гуайдо абсолютный провал.
Ну, по крайней мере, пока.
Что может измениться?
На данный момент тактика Хуана Гуайдо состоит в дальнейших призывах к массовым протестам, с помощью которых он намеревается обеспечить себе общественную поддержку, и уже на её волне попытаться схватиться за президентство уже в реальном, а не словесном выражении. Нельзя сказать, чтобы у него не было шансов. Потому, что экономическая ситуация в стране действительно тяжелейшая и это потенциально может очень многое изменить.
В Венесуэле и до нынешних событий ежедневно происходили акции протеста, вызванные нехваткой продовольствия и массовой безработицей. Но пока что критическим их размах назвать нельзя — поддержка президента Мадуро там сохраняется не смотря ни на что. А если точнее — то не его, а наследия Уго Чавеса, которого огромная часть населения воспринимает, как народного героя. Но если теперь демонстрации станут достаточно массовыми, чтобы превысить возможности сил безопасности сдерживать их — это может вызвать смену настроений уже внутри вооружённых сил. На которые так же может быть оказано серьёзное давление извне (опять же, по довольно стандартному сценарию). Только в этом случае они могут отказаться от поддержки президента Мадуро.
Начало нынешних выступлений оппозиции символически было назначено на 23 января – очередную годовщину свержения диктатора Маркоса Переса Хименеса в 1958 году после народного восстания, объединившего гражданское население и военных. Повторится ли история — вот вопрос. Не смотря ни на что, вероятность этого нельзя отрицать.
Москва — Каракас
Для России перспектива возможной потери Венесуэлы означает серьёзные геополитические потери. Прежде всего, Венесуэла является ключевым государством в т.н. «Боливарианском альянсе» (ALBA) — субрегиональном интеграционном проекте, дающем возможность влиять на правительства Кубы, Боливии, Никарагуа и Эквадора. Во всех этих странах у России существенные интересы в экономической и военной сфере. Всего месяц назад было заявлено о намерении России разместить свою военную базу на венесуэльском карибском острове Орчилла. Что само по себе уже говорит о важности Венесуэльского направления для России в данном регионе. Кроме этого, до 90% военной техники и вооружения венесуэльской армии российского производства. Что открывает для России огромный и стабильный рынок как поставок, так и модернизаций на миллиарды долларов. Потеря столь крупного заказчика может очень значительно ударить по предприятиям российского ВПК. В частности, речь идёт о стоящих на вооружении Каракаса самоходных гаубицах «Мста-С», зенитно-ракетных комплексах «Печора-2М» (С-125-2М), С-300ВМ («Антей-2500»), Бук-2МЭ, автоматизированных комплексах управления огнём «Машина-М», истребителях Су-30МКВ, военных транспортниках Ил-76МД-90, топливозаправщиках Ил-78МК, различных российских вертолётах (Ми-17В5, Ми-26Т2, многоцелевых Ми-35М). А ведь ещё обсуждается вопрос о поставке боливарианской республике новейших российских истребителей Су-35 и патрульных катеров.
В Венесуэле весьма активно работает «Роснефть». Общий объём её инвестиций в экономику латиноамериканской «маленькой Венеции» уже превысил 20 миллиардов долларов — вложения в приобретение концессий на разработку нефтяных и газовых месторождений, а так же нефтеперерабатывающего завода «Amuya».
Помимо этого у России там существуют интересы и чисто политического, дипломатического свойства. Предоставляя странам ALBA льготные кредиты на закупку военной техники и ведя с ними прочие дела, Россия получает политическую поддержку на международной арене: начиная с 2014 года Боливия, Никарагуа, Венесуэла и Куба стабильно голосуют против антироссийских резолюций ООН, в частности по Крыму и в Сирии. А руководство этих стран на международных площадках осуждает политику антироссийских санкций и в целом дискриминационную политику в отношении России.
Так что маленькая Венесуэла в геополитическом смысле не так уж и мала.
Практически всё вышеизложенное стало следствием политики президента Уго Чавеса, которая, конечно, была скорректирована (не всегда в лучшую сторону) его преемником, но в целом её вектор остался неизменным. Разумеется, что у геополитических конкурентов России существует прямой интерес к изменению существующего положения дел. А для этого к власти в Венесуэле должен прийти не просто кто-то, являющийся противоположностью Николаса Мадуро. Это должен быть Анти-Чавес — тот, кто ликвидирует его политическое наследие. Именно это сейчас является главной ставкой в игре. Именно это сейчас поставлено на карту, а не просто вопрос власти. Все это прекрасно понимают. Не исключено, что данное понимание является одной из причин того, что не особо любимого народом президента Мадуро поддерживают не смотря на сильнейший экономический кризис в стране. И надо понимать, что попытки найти такого Анти-Чавеса будут продолжаться, даже если нынешняя потерпит поражение. Ставки в этом сейчас делаются на Хуана Гуайдо. Удастся ли это осуществить заинтересованным силам в самой Венесуэле и за её пределами? Время покажет.
В любом случае, жизнь нам в очередной раз показывает, что рассчитывать на чью-то безальтернативность весьма опрометчиво. И это очень чётко коррелирует с опытом нескольких последних десятилетий. А значит России необходимо крепко и принципиально удерживать этот плацдарм и не дать боливарианской республике уйти на другую дорогу. Благо сейчас для этого есть все возможности. Венесуэла сейчас — страна-изгой. Как и Россия, давайте уж будем называть вещи своими именами. А хорошо объединившиеся изгои могут многое.
(с) Павел Раста.
Текст на ИА "Новороссия": https://novorosinform.org/757032
В данный момент положение в экономике Венесуэлы является очень тяжёлым: годовая инфляция зафиксированана уровне 1700000%, при этом 82% её населения живёт за чертой бедности. Тем не менее, на прошедших в мае президентских выборах за действующего главу государства проголосовало 68% избирателей. Но ещё до вступление в должность, переизбранный Николас Мадуро столкнулся с настоящей обструкцией со стороны своих латиноамериканских соседей: его второй срок отказались признавать страны т.н. «Группы Лимы» (Аргентина, Бразилия, Гайана, Гватемала, Гондурас, Колумбия, Коста-Рика, Панама, Парагвай, Перу, Сент-Люсия и Чили), потребовавшие от него отказаться от власти. Подобное внешнее давление может не иметь критического значения для президента с действительно высоким рейтингом, не имеющего альтернатив в своей стране. Но насколько на самом деле крепки позиции Николаса Мадуро внутри Венесуэлы? Кто является тем человеком, который сейчас открыто бросает ему вызов, объявляя себя новым президентом и выставляясь в качестве внутренней политической альтернативы ему. Кого готовы поддержать извне в этом качестве?
Временный президент
Две недели назад, принимая присягу в качестве президента во второй раз, Николас Мадуро делал это не в здании парламента, где данная процедура должна была проходить, а в здании Верховного суда боливарианской республики. Произошло это из-за ожесточённого конфликта с Национальной ассамблеей, руководитель которой обвинил его в узурпации власти. И уже на следующий день после инаугурации, всё тот же глава парламента Хуан Гуайдо объявил о том, что готов принять верховные полномочия на себя, став «временным президентом» (параллели с первым Майданом и Виктором Ющенко вновь становятся очевидны). Именно так — подобное намерение он высказал заранее. Вскоре в американские СМИ произошла утечка информации о том, что о возможности признать Хуана Гуайдо венесуэльским президентом задумывается Дональд Трамп. То есть, и некий сигнал ему был также отправлен заранее и довольно быстро.
С этого момента малоизвестный лидер оппозиции Хуан Гуайдо стал самым перспективным потенциальным кандидатом на то, чтобы сплотить вокруг себя всю разрозненную венесуэльскую оппозицию и уже всерьёз напрямую противопоставить себя как Николасу Мадура, так и всему политическому курсу Уго Чавеса.
Но кто такой Хуан Гуайдо и почему он утверждает, что может стать президентом Венесуэлы?
Бывший активный участник студенческого политического движения, проходивший обучение в университете Джорджа Вашингтона, инженер-промышленник, избравшийся депутатом от партии с говорящим названием «Народная Воля», которую он с соратниками сам же и основал десять лет назад. Он стал главой парламента, контролируемого оппозицией, в начале января этого года. Предыстория здесь такова: после того, как Николас Мадуро и состоящая из его сторонников Конституционная ассамблея, объявили в 2017 году парламент лишённым полномочий, тот отказался распускаться, продолжив затянувшийся политический кризис. На данный момент этот парламент признаётся законным большинством других государств. Разумеется, их список, в целом, совпадает со списком тех, кто теперь признал Хуано Гуайдо законным президентом. Тем не менее, парламент и президент Венесуэлы взаимно не признают друг друга. Со стороны исполнительной власти звучит утверждение о том, что парламентарии утратили свои полномочия и будут переизбраны в 2020 году. Парламентарии также не остаются в долгу. Согласно конституции Венесуэлы, глава Национальной ассамблеи становится президентом, когда в стране наступает “вакуум власти”. Хуан Гуайдо утверждает, что результаты выборов президента в мае 2018 года были сфальсифицированы, а значит именно такой «вакуум власти» и наступил. Именно этот формальный повод и был использован им для объявления себя временным главой государства 23 января.
Примечание: причиной непризнания итогов президентских выборов в Венесуэле со стороны целого ряда государств был бойкот этих выборов оппозицией и заявления о фальсификации результатов голосования; после объявления результатов выборов США и ЕС ввели санкции против Венесуэлы, а о реакции стран «группы Лимы» уже говорилось выше.
Сейчас харизматичный 35-летний политик объединил разрозненную оппозицию “новым планом перехода к демократии”. За две недели до нынешних событий он довольно быстро перестал называть себя временным президентом, но обещает снова вернуться к этому, если политические протесты покажут, что у него есть поддержка народа, а так же если его поддержат военные. Теперь же, объявив о своём вступлении во временную должность, формально по конституции он обязан будет через 30 дней назначить новые выборы. Разумеется, осуществить эту процедуру он сможет лишь в том случае, если сможет взять власть в стране реально, а не номинально. Соответственно, мы имеем чисто процедурный срок deadline для начатого им процесса, за который станет окончательно ясно, кто одержал победу. Разумеется, если события не пойдут по совсем радикальному сценарию.
Краткая история вопроса
Нынешний политический кризис в Венесуэле развивается уже несколько лет. Архитектор революционной социалистической модели боливарианской республики, президент Уго Чавес, скончался от рака 6 марта 2013 года в возрасте 58 лет (за полгода до этого выиграв четвёртые подряд президентские выборы, уже находясь на лечении). Власть перешла к вице-президенту Мадуро, которого Уго Чавес сам назвал своим преемником незадолго до смерти. В следующем году падение мировых цен на нефть ввергло венесуэльскую экономику, ориентированную на экспорт углеводородов, в кризис, став причиной острого товарного дефицита и массовых протестов. Правительство Мадуро ответило ужесточением политического режима, силовым подавлением уличных выступлений, тюремными сроками для оппозиционеров, государственным регулированием экономики и усилением контроля над СМИ.
Острый дефицит продовольствия и других импортных товаров привел страну на грань голода: в 2017 году среднестатистический житель Венесуэлы потерял 24 фунта веса. Подорвана была так же и система здравоохранения, в то время как уровень насильственной преступности резко возрос. Около 3 миллионов человек покинули страну с 2015 года.
Мадуро наносит ответный удар
Ещё десять дней назад, после своих громких заявлений, 13 января Хуан Гуайдо был арестован венесуэльскими спецслужбами, но уже через 45 минут был ими отпущен. Министр связи Хорхе Родригес позже обвинил в этом «группу сотрудников, действовавших без разрешения», которые были тут же уволены.
Данный эпизод, возможно, может говорить о некой несогласованности действий внутри принимающей власть администрации. Вероятно, решение о задержании мятежного главы парламента всё же было принято, но сразу же и было отменено. Произойти это могло по нескольким причинам. Прежде всего, по здравому разумению о том, что малоизвестному Гуайдо это может лишь добавить популярности по всей стране, которой на данный момент он не обладает. Тем более, что оппозиционные и иностранные средства массовой информации уже начали позиционировать его как лидера.
Но, быть может, непродолжительный арест был задуман изначально, дабы ещё тогда в подобной византийской манере показать сеньору Гуайдо, насколько непрочной является его позиция в сравнении с правящим режимом, обладающим абсолютной властью над полицией и армией. Достаточно сказать, что его собственный наставник, бывший лидер «Народной воли» Леопольдо Лопес, с 2014 года находился сначала в тюрьме, потом под домашним арестом за антиправительственную деятельность.
Имело ли смысл отпускать его вообще, потенциально пуская события по украинскому сценарию — трудно сказать. Будем считать, что причины у правительства Венесуэлы для этого были. Быть может, сыграло роль всё то же международное давление.
Впрочем, международные позиции Хуана Гуайдо, напротив, сильны. Его поддерживают латиноамериканские государства, включая Колумбию и Чили, а новый ультраправый президент Бразилии Жаир Болсонару и вовсе зашел так далеко, что признал его президентом Венесуэлы. В США вице-президент Майк Пенс так же «высоко оценил смелое решение» Гуайдо бросить вызов Мадуро, категорически осудив его арест. А одиозный сенатор из Флориды Марко Рубио (ранее требовавший выгнать русских с Кубы) и вовсе призвал американскую администрацию официально признать Гуайдо главой государства.
Но вся эта поддержка в условиях Латинской Америки упирается в один очень существенный вопрос.
На чьей стороне военные
Хуан Гуайдо прекрасно понимает, что без поддержки вооруженных сил, которые пока отнюдь не проявляют готовность перейти на его сторону, шансов реально взять власть у него нет. Даже если ему удастся организовать ещё более масштабные уличные протесты — без армии он вряд ли сможет довести дело до конца. А её поддержка в нынешних условиях маловероятна. У военных просто нет причин отказываться от поддержки Николаса Мадуро, потому что для них это, прежде всего, риск потери экономического и политического влияния, которое у них в данный момент очень велико. Со времён Уго Чавеса (самого, в прошлом, офицера) военные играют весьма существенную роль в контроле за добычей нефти, портами, объектами инфраструктуры и импортом товаров в страну. Не говоря уже о том, что многие старшие офицеры прекрасно осознают, что смена режима практически наверняка будет означать большое сведение политических счётов, в ходе которого они будут сделаны «крайними» и привлечены к ответственности «за нарушения прав человека», совершенные во времена «преступного режима». Знакомая всем стандартная ситуация, которая многократно наблюдалась во всех уголках мира, включая и те, что находятся очень далеко от Латинской Америки. Так что в возможном сейчас силовом сценарии в стране они, с высокой долей вероятности, окажутся на стороне действующего президента. А те из них, кто придерживается противоположной точки зрения, во-первых, находятся в подавляющем меньшинстве, во-вторых, уже не находятся в Венесуэле.
И военные уже активно начали подтверждать это предположение, прямо заявляя, что не признают Хуана Гуайдо законным президентом и не намерены выполнять его приказы. Ну, а Николас Мадуро с самого начала демонстрирует решимость отдавать соответствующие приказы, что заранее даёт ключевое отличие возможного будущего развития событий от киевского сценария.
Кроме того, другие силовики, помимо представителей вооружённых сил, так же вполне лояльны действующей власти. К примеру, мощная контрразведывательная служба Венесуэлы (DGCIM), мониторящая недовольство внутри страны, в том числе и в рядах офицеров.
Так что здесь можно смело констатировать: в этом ключевом аспекте латиноамериканской политики у Хуана Гуайдо абсолютный провал.
Ну, по крайней мере, пока.
Что может измениться?
На данный момент тактика Хуана Гуайдо состоит в дальнейших призывах к массовым протестам, с помощью которых он намеревается обеспечить себе общественную поддержку, и уже на её волне попытаться схватиться за президентство уже в реальном, а не словесном выражении. Нельзя сказать, чтобы у него не было шансов. Потому, что экономическая ситуация в стране действительно тяжелейшая и это потенциально может очень многое изменить.
В Венесуэле и до нынешних событий ежедневно происходили акции протеста, вызванные нехваткой продовольствия и массовой безработицей. Но пока что критическим их размах назвать нельзя — поддержка президента Мадуро там сохраняется не смотря ни на что. А если точнее — то не его, а наследия Уго Чавеса, которого огромная часть населения воспринимает, как народного героя. Но если теперь демонстрации станут достаточно массовыми, чтобы превысить возможности сил безопасности сдерживать их — это может вызвать смену настроений уже внутри вооружённых сил. На которые так же может быть оказано серьёзное давление извне (опять же, по довольно стандартному сценарию). Только в этом случае они могут отказаться от поддержки президента Мадуро.
Начало нынешних выступлений оппозиции символически было назначено на 23 января – очередную годовщину свержения диктатора Маркоса Переса Хименеса в 1958 году после народного восстания, объединившего гражданское население и военных. Повторится ли история — вот вопрос. Не смотря ни на что, вероятность этого нельзя отрицать.
Москва — Каракас
Для России перспектива возможной потери Венесуэлы означает серьёзные геополитические потери. Прежде всего, Венесуэла является ключевым государством в т.н. «Боливарианском альянсе» (ALBA) — субрегиональном интеграционном проекте, дающем возможность влиять на правительства Кубы, Боливии, Никарагуа и Эквадора. Во всех этих странах у России существенные интересы в экономической и военной сфере. Всего месяц назад было заявлено о намерении России разместить свою военную базу на венесуэльском карибском острове Орчилла. Что само по себе уже говорит о важности Венесуэльского направления для России в данном регионе. Кроме этого, до 90% военной техники и вооружения венесуэльской армии российского производства. Что открывает для России огромный и стабильный рынок как поставок, так и модернизаций на миллиарды долларов. Потеря столь крупного заказчика может очень значительно ударить по предприятиям российского ВПК. В частности, речь идёт о стоящих на вооружении Каракаса самоходных гаубицах «Мста-С», зенитно-ракетных комплексах «Печора-2М» (С-125-2М), С-300ВМ («Антей-2500»), Бук-2МЭ, автоматизированных комплексах управления огнём «Машина-М», истребителях Су-30МКВ, военных транспортниках Ил-76МД-90, топливозаправщиках Ил-78МК, различных российских вертолётах (Ми-17В5, Ми-26Т2, многоцелевых Ми-35М). А ведь ещё обсуждается вопрос о поставке боливарианской республике новейших российских истребителей Су-35 и патрульных катеров.
В Венесуэле весьма активно работает «Роснефть». Общий объём её инвестиций в экономику латиноамериканской «маленькой Венеции» уже превысил 20 миллиардов долларов — вложения в приобретение концессий на разработку нефтяных и газовых месторождений, а так же нефтеперерабатывающего завода «Amuya».
Помимо этого у России там существуют интересы и чисто политического, дипломатического свойства. Предоставляя странам ALBA льготные кредиты на закупку военной техники и ведя с ними прочие дела, Россия получает политическую поддержку на международной арене: начиная с 2014 года Боливия, Никарагуа, Венесуэла и Куба стабильно голосуют против антироссийских резолюций ООН, в частности по Крыму и в Сирии. А руководство этих стран на международных площадках осуждает политику антироссийских санкций и в целом дискриминационную политику в отношении России.
Так что маленькая Венесуэла в геополитическом смысле не так уж и мала.
Практически всё вышеизложенное стало следствием политики президента Уго Чавеса, которая, конечно, была скорректирована (не всегда в лучшую сторону) его преемником, но в целом её вектор остался неизменным. Разумеется, что у геополитических конкурентов России существует прямой интерес к изменению существующего положения дел. А для этого к власти в Венесуэле должен прийти не просто кто-то, являющийся противоположностью Николаса Мадуро. Это должен быть Анти-Чавес — тот, кто ликвидирует его политическое наследие. Именно это сейчас является главной ставкой в игре. Именно это сейчас поставлено на карту, а не просто вопрос власти. Все это прекрасно понимают. Не исключено, что данное понимание является одной из причин того, что не особо любимого народом президента Мадуро поддерживают не смотря на сильнейший экономический кризис в стране. И надо понимать, что попытки найти такого Анти-Чавеса будут продолжаться, даже если нынешняя потерпит поражение. Ставки в этом сейчас делаются на Хуана Гуайдо. Удастся ли это осуществить заинтересованным силам в самой Венесуэле и за её пределами? Время покажет.
В любом случае, жизнь нам в очередной раз показывает, что рассчитывать на чью-то безальтернативность весьма опрометчиво. И это очень чётко коррелирует с опытом нескольких последних десятилетий. А значит России необходимо крепко и принципиально удерживать этот плацдарм и не дать боливарианской республике уйти на другую дорогу. Благо сейчас для этого есть все возможности. Венесуэла сейчас — страна-изгой. Как и Россия, давайте уж будем называть вещи своими именами. А хорошо объединившиеся изгои могут многое.
(с) Павел Раста.
Текст на ИА "Новороссия": https://novorosinform.org/757032