Самодержцем Николай был Всероссийским, а также Московским (1), Киевским (2), Владимирским (3), Новгородским (ныне Великий Новгород) (4). Царём – Казанским (5), Астраханским (6), Польским (7), Сибирским (8), Херсонеса Таврического (ныне это часть города Севастополя) (9), Грузинским (10). Но Государем Псковским (11).

Великим князем – Смоленским (12), Литовским (13), Волынским (14), Подольским (15) и Финляндским (16). Князем – Эстляндским (17), Лифляндским (18), Курляндским и Семигальским (19), Самогитским (20), Белостокским (21), Корельским (22), Тверским (23), Югорским (24), Пермским (25), Вятским (26), Болгарским (27).

Государем и великим князем – Новагорода и низовския земли (28), Черниговским (29), Рязанским (30), Полотским (31), Ростовским (32), Ярославским (33), Белозерским (34), Удорским (35), Обдорским (36), Кондийским (37), Витебским (38), Мстиславским (39). Повелителем – всей северной страны (40).

Государем – Иверской, Картлинской и Кабардинской земли (41) и области Арменской (42). Государем и обладателем Черкасских и Горских князей (43). Государем Туркестана (44).

Часть титула про Норвегию, Шлезвиг-Голштейн и пр. можно пропустить – это формальность.

Итак, 44 субъекта. Из них 19 – с доминирующим национальным компонентом: Казанский, Польский, Грузинский, Литовский, Финляндский, Эстляндский, Лифляндский, Курляндский, Арменский и другие… Подчеркнём, 19 субъектов, определённых именно по национальному признаку царём. А не большевиками.

Теперь проанализируем государственную конструкцию Российской империи. Она состояла из отдельных образований, объединённых тем, что у каждого был один и тот же правитель. Общности ни по религии, ни по языку, ни по идеологии не было. Эстонца и армянина объединяло то, что князь Эстляндский был одновременно государем области Арменской. Конструкция напоминала детскую пирамидку: стержень, на который нанизаны колечки разного цвета и размера.

Различия были значительными: если кондийцы платили своему государю налог пушниной, то Финляндия, например, не только имела свою валюту, правительство и полицию, но даже могла укрывать депутатов разогнанной в 1907 году II Госдумы, откуда они выступили с антимонархическим воззванием. В Польше ходили русско-польские монеты, на которых был вычеканен номинал в злотых и рублях/копейках. Так что автономность субъектов империи была несравненно выше автономности республик СССР.

Когда Николай II отрёкся от престола, он отрёкся не только от трона самодержца Всероссийского, а от ВСЕХ своих тронов и престолов. И государственная конструкция рассыпалась, как та детская пирамидка, из которой вытащили стержень – царя. И не нужно было никакого «права выхода», ибо ничто более не связывало воедино татарина и эстонца, грузина и латыша. А поскольку свято место пусто не бывает, то на покинутые Николаем троны тут же начали карабкаться местные князьки, вожди, ханы, эмиры, гетманы и президенты.

Вот в чём вина Николая перед Россией и своими предками: в отречении, а отрёкся он, как помним, в результате Февральской революции, а вовсе не после Октября 1917 года.

Февральская либерально-буржуазная революция, приход к власти Временного правительства были первым актом трагедии России. Именно либералы, издав свой «Приказ № 1», полностью отменяющий воинскую дисциплину, разложили и уничтожили армию. И один из деятелей Февральской революции Иосиф Гольденберг писал цинично и откровенно: «Приказ № 1 – не ошибка, а необходимость… В день, когда мы «сделали революцию», мы поняли, что если не развалить старую армию, она раздавит революцию. Мы должны были выбирать между армией и революцией. Мы не колебались: мы приняли решение в пользу последней и употребили – я смело утверждаю это – надлежащее средство».

Генерал Деникин, убеждённый враг советской власти, писал, что не пропаганда большевиков, но приказы либерального Временного правительства разложили фронт. И именно Временное правительство тут же начало признавать отколовшиеся части империи и вести переговоры с их представителями.

А об отношении Деникина к большевикам рассказывал в своих мемуарах А. Вертинский. Париж, середина 30-х годов. Все уже понимают, что дело идёт к новой войне. Столп Белого движения генерал Деникин выступает перед эмигрантами. Многие из них мечтают, чтобы снова капиталистические державы устроили интервенцию против России.

– Кто же не позволит интервентам захватить нашу родину? Кто остановит их? – раздаётся ядовитый вопрос из переполненного зала.

И тут лучше Вертинского эту сцену не опишешь: «Яростно стуча кулаком по столу, сверкая глазами, старый генерал крикнул в толпу:

– Клим! Клим не позволит!!!

Это было имя маршала Советского Союза Климентия Ворошилова».

Конечно же, не лично Климентия Ефремовича подразумевал Деникин – Ворошилов как нарком обороны олицетворял военную мощь Красной Армии, новой армии новой России, понятия «ворошиловский стрелок», «ворошиловский залп» хорошо знали в Европе.

Величайшая заслуга Ленина и большевиков в том, что они смогли найти идеологию, объединившую все народности и племена в одну общность и сохранить единую страну. Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» на гербе СССР был написан на 15 языках. Если бы Ленин действительно поставил «мину замедленного действия» под Советский Союз, неужели стали бы пришедшие к власти в республиках нацисты взрывать его памятники?!

Выработанная Лениным идеология привлекала лучших людей ХХ века – от Генри Форда до Бернарда Шоу и от Хьюлетта Джонсона, епископа Кентерберийского, до Ромена Роллана. Самые выдающиеся интеллектуалы и учёные, иногда даже с риском для жизни, поддерживали СССР (вспомним «кембриджскую пятёрку», физиков, передававших атомные секреты), в начале 50-х во Франции и в Италии люди выходили на демонстрации под красными флагами. И так было, пока Хрущёв не опошлил идею обещаниями скорого «коммунизьма» (как он произносил это слово).

Так что давайте думать и считать, проверять если не алгеброй гармонию, то хотя бы арифметикой истину.