Сегодня становится всем все более ясно, что транзит отложен, но отнюдь не отменён. И все больше экспертов, кто нейтрально, кто с затаённым ужасом, начинает понимать, что либеральный преемник фактически невозможен.
Присматриваться стоит только и исключительно к силовикам. Трагическая – даже в полном смысле героическая – гибель Евгения Зиничива, одного из высокопоставленных силовиков подстегнула это понимание.
Можно представить, в какое уныние это ввергает либералов. Однако они все еще не готовы понять, что единственное, что отделяет их разъяренных народных масс – это Путин. В 1917 году между либералами того времени и народом стоял царь. Когда либералы его предали и свергли, он перестал занимать эту промежуточную позицию, и через короткий срок народ уничтожил их всех – и правых и виноватых. Нечто подобное светит либералам и в наше время. Путин сегодня именно та инстанция, которая не позволяет народу разорвать на части элиту 90-х.
После трансфера этой инстанции не будет. Самые умные из либералов кажется это поняли, и готовы признать всё, что угодно – даже «Крым наш», только чтобы Путин был. Он и есть. Он вполне (или не совсем вполне, но в каком-то приближении) устраивает и массы, и элиты. Но большинство либералов – как и в 2012 году с совершенно безосновательной верой во второй срок системного либерала Медведева — тешат себя надеждой, что может быть всё же Путин сделает преемником кого-то более прозападного или, на худой конец, такого же как он сам, чтобы по-прежнему стоять стеной между капиталистической элитой и всё более недовольным народом.
Но это скорее всего просто невозможно.
Никакой более либеральный, чем сам Путин, преемник не имеет ни малейших шансов стать легитимным правителем. Его снесут сразу же или с некоторой задержкой. В современной России легитимна только строго консервативно-патриотическая повестка с существенной долей народного социализма и сталинизма. И это абсолютный политологический и социологический факт.
Из этого логически вытекает, что трансфер будет направлен в сторону силовиков.
Об этом говорят многие детали внутренней политики, резкий рост влияния министра обороны Шойгу, который возглавил список партии власти на ближайших выборах. Такое происходит впервые. Может быть это и простой пиар-ход, но он основан на ясном понимании того, что более всего нужно народу — сильная держава и сильная государственная власть, как в армии. Народу нужен главнокомандующий.
И желательно, что бы власть была прямолинейно сильной, как в армии, и уже не криволинейной, как в структурах госбезопасности.
30 лет назад, разбираясь в механизмах развала СССР по свежим следам, в работе «Великая война континентов» я выдвинул гипотезу о глубинном скрытом противостоянии в позднесоветской политике между ГРУ и КГБ, то есть между армией и спецслужбами. Я с большой степени обобщения определил ГРУ как «Евразийский орден», а КГБ – как инстанцию, глубоко инфильтрованную (особенно со времен Андропова) атлантистами. Схема была довольно простая: армия отвечает за державу, КГБ – за идеологию. Поэтому армия всегда патриотична и действует в интересах государства как такового. В своей верхушке она и образует «глубинное государство». КГБ же постоянно взаимодействует с идеологическим противником, и волей-неволей (особенно в эпоху общего распада и идейного вырождения) проникается его установками и ценностями. Сегодня стоит вернуться к этой схеме.
Трансфер, вероятнее всего приведет к правлению силовика, но какого? Конечно, личность преемника по правилам кремлёвских интриг будет храниться в тайне до последнего. Но важно не это, важно ГРУ или ФСБ (СВР, ФСО)? Именно от этого будет зависеть главное: какую версию патриотизма мы получим в ходе трансфера – (по-армейски) прямолинейную или (по-спецслужбистски) криволинейную? Для прямолинейного патриотизма вся политика должна подчиняться главному принципу — суверенитет, безопасность державы, эффективная оборона и не менее эффективное (и необходимое в некоторых случая как превентивное действие) нападение. Все что укрепляет страну, приветствуется, все что ослабляет – порицается. Стоит только на мгновение представить себе такой прямолинейный патриотизм, и судьба российской элиты – не просто кривой, но скрученной в патологический узел предательства, цинизма, лживости, жадности, подлости, тщеславия, извращения и невежества – предрешена. Такая элита не может приветствоваться, значит, она исчезнет. В одну ночь. Или в две. Так действует принцип военных – из точки А в точку Б. Кратчайшим путем и в минимальные сроки.
Если патриотизм будет криволинейным, то это будет, в каком-то смысле, продолжением линии Путина, десятилетиями терпевшего агентов влияния, коррумпированных чиновников и олигархов, циников и извращенцев во власти, и лишь время от времени наносившего по ним избирательно точечные удары. Здесь атлантисты не то чтобы принимаются, но с ними начинается затяжная оперативная игра. Да, Путину удалось таким способом за 20 лет добраться из точки А (от ельцинизма и полного распада России), с которой он начинал, до точки Б, где и должен произойти трансфер. Но это была синусоида, спираль, лабиринт. Чтобы вернуться, надо было уйти, чтобы восстановить консервативный курс, надо было сделать опаснейший вираж с президентством Медведева, когда советники либерального президента – такие как Игорь Юргенс – привозили в Кремль американского русофоба номер один Збигнева Бжезинского, подталкивающего Медведева идти на второй срок и устранить Путина. Медведев был первым российским правителем, посетившим в 2008 году штаб-квартиру глобализма Council on Foreign Relations, куда за ним в 2011-м отправился и глава АП Сергей Иванов (еще один выходец из криволинейных структур). Представлял их там олигарх Фридман. И всё совершенно открыто.
И всё же Путин дошел до точки Б, сохранил и укрепил суверенитет России, вернул ей субъектность на международной арене. Своими профессиональными и довольно своеобразными методами, но страну он в критический момент спас. Дело теперь за малым. Путин сумел, но сумеет ли его преемник, если он снова встанет на путь два шага вперед, три шага назад – по логике вербовки, дезинформации, маскировки, внедрения и т.д.?
В силу все той же криволинейности спецслужбистской ментальности от Путина в период трансфера можно ожидать чего угодно. В непредсказуемости его сила. Но все же, если присмотреться к результатам его политики, становится видно: движет им на всех этапах настоящая преданность государству. Что-то ему не удается, где-то он сбивается, многое не учитывает, в ряде вопросов явно искажает пропорции. Но в его патриотизме сомневаться нельзя. Каким бы профессионально деформированным бы он ни был. Поэтому-то и стоит исключить либерального преемника вообще. Путин не может не понимать, что новое сползание страны в 90-е будет на сей раз фатальным. Всё, чего он добился с таким огромным трудом, либералы очень быстро потеряют, пустят по ветру, и распад России снова – как уже было при Ельцине – станет снова на повестку дня. Поэтому следующим президентом России будет силовик.
Если на этот раз к власти придёт кандидат от армии, это станет новой эрой. Крах либерализма будет необратимым. Стране потребуется новая элита. Наследие 90-х будет окончательно преодолено. Шестая колонна, агентура влияния, сегодня почти открыто действующая на разных уровнях власти, будет поймана и нейтрализована. Ничто не будет отныне препятствовать движению из пункта А в пункт Б по военной прямой. Это значит, если сказано: консервативные ценности, то так тому и быть. И никаких заигрываний с чем-то еще. Сказали в Конституции «русские государствообразующий народ» — будьте любезны с этим считаться. И никто не станет возиться с перевербовкой тех, кто думает иначе. Разговор как в армии короткий. Кругом, есть, пошёл вон.
Россию надо заслужить. Это высшая ценность. Так считает человек, сделавший смыслом своей жизни служение Родине и людям. Как Евгений Зиничив. Такой человек не колеблется, когда надо идти на смерть самому, спасая близких, или стрелять во врага. То, что список «Единой России» возглавляет министр обороны означает, что эпоха прямолинейного патриотизма близка как никогда раньше.
Великая война континентов подходит к своему очередному судьбоносному витку.
Автор — философ, политолог, социолог, переводчик и общественный деятель. Кандидат философских наук, доктор политических наук, доктор социологических наук. Профессор МГУ им. М. В. Ломоносова